Моя малышка
Шрифт:
– Ты о чем? – прикидываюсь дурачком. Обои в коридоре отеля ужасные – все в красных геометрических узорах, от которых рябит в глазах.
– Почему к твоему телефону подходит Кэссиди?
– А-а… – тяну я. – В этом смысле…
Рассказываю о звонке Аарона Свиндлера, потом как можно скорее меняю тему. Выпаливаю первое, что приходит на ум.
– Как погода, дожди еще не закончились? – спрашиваю я. Что может быть банальнее разговоров о погоде?
Оказалось, не закончились. Льют с утра до вечера.
– Почему не спишь? – задаю следующий вопрос я. В Чикаго сейчас почти двенадцать.
– Что-то не хочется, – отвечает Хайди.
– Так сильно скучаешь? – предполагаю я, хотя оба мы знаем, что дело не в этом. Еще с тех пор, как мы начали встречаться, в командировках я бываю чаще, чем дома. Хайди давно привыкла к моим частым отлучкам. Говорят, в разлуке чувства крепнут. Во всяком случае, так говорит Хайди, когда я спрашиваю, не скучает ли она без меня. Жена, конечно, не признается, но, по-моему, ей нравится, когда вся кровать в ее полном распоряжении. Хайди любит спать по диагонали, раскинувшись на животе, и постоянно тянет на себя одеяло. В общем, нашему браку мои постоянные ночевки в отелях только на пользу.
– Конечно, скучаю, – произносит Хайди и вполне предсказуемо добавляет: – Но в разлуке чувства крепнут.
– Давно хотел спросить, чья это цитата? – интересуюсь я.
– Не помню. – Слышу, как Хайди что-то печатает на клавиатуре. Щелк, щелк, щелк. – А как вообще дела?..
– Нормально, – отвечаю я, страстно желая, чтобы жена ограничилась этим ответом. Но моя Хайди не из таких.
– Нормально? И все? – настаивает она.
Приходится подробно рассказывать о рейсе, отложенном из-за дождя, стакане апельсинового сока, который пролил на себя, когда попали в зону турбулентности, обеде с клиентом на Рыбацкой пристани и причинах, по которым меня безумно раздражает Аарон Свиндлер.
Но в ответ на мой вопрос, как прошел день, жена принимается рассказывать не о себе, а о Зои.
– Как-то она себя странно ведет, – делится Хайди.
Усмехаюсь. Прислонившись спиной к красным обоям, сползаю вниз по стене и усаживаюсь прямо на пол.
– Хайди, Зои двенадцать, – успокаиваю жену я. – Это нормально.
– Сегодня она спала днем.
– Ну, устала, решила вздремнуть, что тут такого? – отвечаю я.
– Крис, в двенадцать лет дети днем не спят.
– Может, заболела? Грипп начинается? Сейчас ведь эпидемия, – говорю я. – Уже куча народу заразилась.
– Может быть, – произносит Хайди, но потом прибавляет: – Хотя не похоже. На вид здорова.
– Ну, не знаю, Хайди. Самому мне двенадцать было давно. И вообще, я же мальчик, в ваших женских делах не разбираюсь. Мало ли что с ней может быть – проблемы роста, половое созревание. А может, просто не выспалась. Бывает.
Живо представляю, как у Хайди отвисает челюсть.
– Думаешь, у Зои уже началось половое созревание? – пугается жена. Будь ее воля, Зои до сих пор носила бы подгузники и пижамки для младенцев. Не дожидаясь ответа, Хайди решительно заявляет: – Нет, конечно. У Зои еще даже месячные не начались.
Меня передергивает. Месячные? У Зои? Даже думать не хочется о том, что наша дочка будет пользоваться тампонами, а я – выслушивать отчеты от Хайди на эту тему.
– Посоветуйся с Дженнифер, – предлагаю я. – Спроси, начались ли у Тейлор… – строю гримасу и с трудом выдавливаю из себя это слово, – месячные.
Мне ли не знать, что женщины могут решить любую проблему за дружеской беседой? А если Тейлор тоже вступила в период полового созревания, Хайди с Дженнифер организуют горячую линию – будут созваниваться и отправлять друг дружке эсэмэски, консультируясь по самым разным вопросам – от появления волос на теле до спортивных лифчиков для уроков физкультуры. И все будут довольны.
– Обязательно спрошу, – решает Хайди. – Хорошая идея. Да, надо обсудить с Дженнифер.
Ободренная, Хайди на секунду умолкает. Представляю, как она закрывает ноутбук и ставит его на мою сторону кровати. Сегодняшней ночью он будет ее единственным компаньоном.
– Крис… – вдруг начинает она.
– Что?
Но жена тут же передумывает.
– Не важно.
– Что случилось? – настаиваю я.
По коридору, взявшись за руки, идет пара. Торопливо подбираю под себя ноги, чтобы дать им пройти. Женщина помпезным тоном произносит:
– Прошу прощения, сэр.
Киваю в ответ. Надо же – до сих пор держатся за руки, хотя обоим никак не меньше шестидесяти пяти. Гляжу пожилым супругам в спину. На обоих одинаковые брюки хаки и плащи. Только сейчас вспоминаю, что мы с Хайди в последний раз брали друг друга за руки давным-давно. Мы как колеса в машине – работаем слаженно, но каждый сам по себе.
– Да так, ничего.
– Точно не хочешь рассказать?
– Может, когда домой приедешь.
Голос звучит устало. Кажется, Хайди наконец позволила сну себя одолеть. Должно быть, сейчас она все глубже забирается под наше теплое одеяло, из-за которого я потею даже в разгар зимних морозов. Представляю нашу спальню: свет выключен, телевизор выключен, очки Хайди лежат на обычном месте – на тумбочке у кровати.
Тут вдруг откуда ни возьмись появляется совершенно неуместная и нежеланная мысль, от которой спешу поскорее избавиться. Интересно, а в чем спит Кэссиди Надсен?
– Ладно, – соглашаюсь я. Изнутри нашего номера кто-то начинает стучать в дверь. Зовут меня. Поднимаюсь с пола и говорю Хайди, что мне пора. Желаем друг другу спокойной ночи. Говорю, что люблю ее. Хайди, как всегда, отвечает: «Я тоже». Конечно, мы оба знаем, что правильнее говорить «я тебя тоже», иначе получается, что Хайди признается в любви к себе. Но такая уж у нас привычка.
Когда возвращаюсь в номер и вижу Кэссиди, все еще сидящую на краю кровати в узкой юбке и туфлях на шпильках, невольно принимаюсь угадывать, в чем же она все-таки спит. В атласной комбинации? В кокетливой ночной рубашке с оборочками?
Хайди
Просыпаюсь с мыслями о Кэссиди Надсен. Не помню, что мне сегодня снилось, поэтому не могу сказать, видела ли ее во сне, или мысли об этой особе атаковали меня сразу после пробуждения. И все из-за вчерашнего неловкого разговора. Снова и снова вспоминаю, как непринужденно она ответила на мой звонок Крису, как жизнерадостно прочирикала: «Привет, Хайди». Для меня звук ее голоса был не менее раздражающим, чем царапанье гвоздей по стеклу.