Моя первая белая клиентка[ Смерть в Панама-Сити. Моя первая белая клиентка. Змея]
Шрифт:
Она приняла меня в маленькой гостиной с большим телевизором в углу. Вместе с ней в комнате находился шериф О’Мэлли — высокий, толстый, шумливый мужчина, возглавляющий полицейские силы округа Спрингвилл.
— Что вы здесь делаете, Бенсон? — рявкнул он, как цепной пес, при виде меня.
О’Мэлли — типичный ирландец. Законченный расист до мозга костей. Я отлично знаю, что он не любит негров всех вместе и каждого в отдельности. Отношения, связывающие меня с Трэнтом и его помощниками, он принимал как неизбежное зло. И не старался скрыть это.
— Боюсь, что вас это касается лишь косвенно, шериф, — ответил я. — Разве что вы приняли на себя роль мистера Эбинджера. Я условился с миссис Эбинджер о встрече сегодня утром.
Он так посинел от злости, что цвет, который приобрело его лицо, несомненно, заинтересовал бы его домашнего врача. Но я не дал ему времени вступить со мной в спор и обратился непосредственно к вдове.
— Миссис Эбинджер, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал соответственно моменту, — разрешите мне прежде всего выразить мое искреннее сочувствие. Эта страшная весть дошла до меня в то время, когда я собирался связаться с вами по телефону, как мы о том условились. Но, узнав о случившемся, я счел, что будет лучше, если я приеду к вам.
Она была растеряна и сломлена. В правой руке она держала небольшой кружевной платочек, который все время непроизвольно мяла. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, что перед вами женщина, испытавшая тяжелый удар судьбы.
— Благодарю вас, мистер Бенсон, — ответила она тихим, бесцветным голосом. — Боюсь, однако, что теперь наш разговор стал совершенно беспредметным.
Свои слова она дополнила слабой улыбкой.
У меня создалось впечатление, что она просто стеснена присутствием жирного О’Мэлли и не хочет говорить при нем. Я попытался ей помочь.
— Я приехал сюда, чтобы согласиться на ваше предложение. К несчастью, уже поздно заботиться о безопасности вашего мужа, но мне кажется, что сейчас необходимо разобраться…
— Все в порядке, Бенсон, — рыкнул шериф. — Ваше выступление закончено. Миссис Эбинджер рассказала нам обо всем и показала то письмо. А я сказал ей все, что обо всем этом думаю. Если бы она сразу обратилась в полицию, а не к такому деятелю, как вы, ее муж, по всей вероятности, был бы еще жив.
— Как скажете, шериф, — согласился я спокойно. — Не знаю, что сказала бы миссис Эбинджер, если бы право решать было предоставлено ей. Но в связи с тем, что вы здесь находитесь… — Я повернулся в сторону моей первой белой клиентки и добавил: — Если вы измените свое намерение, миссис Эбинджер, я в вашем распоряжении. Еще раз приношу вам мои соболезнования…
Я поклонился и направился к выходу. Уже у порога я обернулся.
— Шериф!
— Что там еще? — буркнул О’Мэлли.
— Не забывайте о том, что хорошо смеется тот, кто смеется последним.
Я кивнул, повернулся и быстро закрыл за собой дверь. Резкий поворот отозвался мучительной болью в моих бедрах, напомнив мне о великом спортивном матче, разыгравшемся перед моим домом несколько часов назад.
Тим
Лейтенант Трэнт проводил меня до «фольксвагена» Луизы. Он молчал, но в молчании этом была симпатия. Мне показалось, что, если бы это зависело только от него, он наверняка попросил бы меня о помощи. К сожалению, был здесь кто-то еще. Ирландец! И обойти это препятствие было тем труднее, что он тоже находился в избирательных списках и весьма определенно разыгрывал свою партию. Сейчас, когда «Черные пантеры» убили кандидата в мэры, он, опасаясь скомпрометировать себя, не пойдет ни на какие контакты ни с одним цветным, в том числе и с Ричардом Б. Бенсоном, частным детективом. А коль скоро Джейнис Эбинджер передала ему письмо, которое я видел вчера, все становится совершенно очевидным.
Я пожал руку Трэнта и занял место в автомобиле рядом с моей секретаршей. Мы двинулись в направлении ворот.
— Ну и что? — спросила Луиза, глядя на зеркальце, в котором отражалась фигура наблюдавшего за нами Трэнта.
— Ну и ничего. Конец. Мои услуги не понадобились. Миссис Эбинджер отдала письмо О’Мэлли. Полиция займется всем этим, так что моя первая белая клиентка оказалась всего лишь эфемерной субстанцией.
— Может, это и к лучшему, — заметила Луиза.
— Что вы хотите этим сказать?
— Только то, что я слишком хорошо знаю вас. Вы нервничаете, потому что вас исключили из этого дела. Однако, если вы хотите услышать мой совет, я скажу вам вот что: оставьте все это в покое и выбросьте из головы вчерашний вечер. Нет никакой клиентки, нет никакого соглашения. Никто не ждет от вас никаких действий. Вы не должны вмешиваться в это грязное, политическое дело!
Она остановила машину перед светофором примерно в двухстах ярдах от прибрежного бульвара. Я воспользовался этой остановкой, чтобы сжать ее изящную руку. На фоне медно-бронзовой кожи Луизы моя рука производила впечатление черной лапы. Я был тронут, но не знал, как ей об этом сказать. Тем более что я вполне отдавал себе отчет в том, что через минуту она услышит от меня нечто для нее неприятное.
— То, что вы сказали, Луиза… словом, вы совершенно правы. И я благодарю вас! — Прежде чем красный свет сменился на зеленый, она окинула меня неспокойным взглядом. Я чувствовал, что моя покорность ей не очень нравится. — Вы знаете, что наши мнения несколько разнятся, — продолжал я. — Вчера я принимал мою первую белую клиентку. Это была женщина, пришедшая ко мне в связи с делом своего мужа. Значит, в сущности, он и был моим первым белым клиентом. Весь вчерашний вечер я посвятил заполнению маленькой анкеты на этого человека.
— Ну и что?
— Между нами говоря, он вовсе не был ангелом во плоти. В беспримерном успехе всех его начинаний наверняка больше ловкости, чем принципов. Но это был мой клиент…
— Однако вы прекрасно знаете, — не отступала Луиза, — что клиент становится клиентом с момента подписания договора и выплаты аванса!
Я сел поудобнее, опершись спиной на спинку сиденья, так как мои ягодицы снова начали меня донимать.
— Абсолютно верное замечание. Аванс — это очень важная вещь. Принятие аванса обязывает частного детектива приступить к действиям.
— Но ведь вы его не получили! — возразила она.
— Разве? — спросил я. — Мне вручили аванс втройне. Те три костолома, которые даже не дали мне времени на то, чтобы оформить расписку.
Мы подъехали к Уоско-Тауэр. Луиза пошла в бюро, а я заглянул по пути к Тиму Форти. Мой друг адвокат работал над какими-то документами, которые отложил при виде меня. Он еще не знал о смерти Арнольда Эбинджера, а когда я рассказал ему об этом, не сразу пришел в себя.
— Ах, дьявол! — воскликнул он. — Значит, эта история с «Черными пантерами» не была выдумкой!