Моя попытка номер три
Шрифт:
— Красотища какая, — я вдохнула полной грудью. Раскинув от восторга руки, словно пытаясь охватить открывшуюся нашему взору морскую лагуну, я направилась к морю. Неспешные волны набегали на берег. Они ласково коснулись моих ступней, а сзади меня так же нежно обхватили Мотины руки.
— Нравится? — подбородок его уткнулся мне в ключицу, но прежде губы ласково коснулись шеи.
— Да, — кивнула я. — Это просто превосходно. Такая спокойная вода. Мне кажется, я никогда такую еще не видела. Смотри, как отражаются в ней звезды и луна. Здесь чувствуешь себя песчинкой во вселенной. — Обернулась. —
Меня встретили умопомрачительно голубые глаза и белозубая милая улыбка, которая тут же примкнула к моим губам.
— Чувствую, — успела я различить тихий шепот и растворилась в поцелуе, в руках, жадно скользящих по изгибам моего тела, разжигающих во мне нестерпимое желание.
Матвей не наглел. Скромно поглаживал мне сначала живот, с еще большим трепетом перебрался к груди. Ласково полелеял в ладонях округлости, с нежностью погладил пальцами.
Как же мне мешала ткань легкого платья — тончайший шелк, но и эта преграда раздражала. Я пылала и текла. В пору было наброситься на моего голубоглазика. Так нестерпимо я его хотела. До боли, до стонов. Хорошо хоть, была трезвая.
Не в силах оторваться от сладких пухлых губ, я тяжело выдохнула:
— Так душно и жарко.
— Есть немного, — согласился Мотя, все так же бессердечно меня распаляя невинными ласками и губами прижимаясь за ухом. — Наверное, пойдет дождь. Но не скоро. Скорее всего, ночью. Мы с тобой успеем устроить маленький пикничок. Я все заранее для этого приготовил.
Вдруг мое тело покинули такие восхитительные руки и губы, и сам Матвей отошел сначала на шаг, потом еще чуть дальше и потом выудил откуда-то из-за больших камней корзинку.
— Если сильно жарко, разденься, — предложил он, сосредоточенно расстилая на ровной поверхности плед, видимо заранее тоже припрятанный. — Не бойся, здесь никого нет, — заверил. — Если меня, конечно, не стесняешься. Или возьми мою футболку.
Он тут же сдернул ее с себя.
Я замялась, принимая в руки чудесно пахнущую Мотиным парфюмом одежду. В принципе, его я вроде бы и не стеснялась. Я бы, пожалуй, избавилась бы не только от платья, но и от лифчика, который натирал горящие в нетерпении соски. И от ужасно мокрых трусиков тоже. Но в то же время еще больше мне не хотелось, чтобы именно этот мужчина воспринимал меня доступной девушкой на одну ночь.
Желание вызвать к себе уважение пересилило плотские желания. Скромно отказавшись, я отложила футболку в сторону, аккуратно ее свернув, и предложила свою помощь.
— Давай, я тебе помогу, — присела рядом, искоса поглядывая на голый торс парня.
Господи боже мой. Я знала, что он как Аполлон богоподобен, но теперь еще и увидела это воочию. Мысленно подобрав слюну, я отвернулась, еще раз благодаря небеса, что имею на плечах трезвую голову.
— Нет, нет. Я сам, — остановил меня тут же Матвей, склонился, находя губами мои губы. — Тут немного. Скоро все будет готово. И… И, кстати, можешь пока сходить в море. Ополоснуться. Сегодня действительно душно.
Выудив из недр корзинки клубнику, он, как и накануне, улыбнувшись, поднес ее к моему рту.
— На вот, съешь.
Сладкие капли, упавшие на подбородок, он поспешно подхватил
Всё. Никакой скромности. К черту ее. Я готова была отдаться прямо сейчас.
Матвей аккуратно уложил меня на плед. Его взгляд жадно ощупывал мое, все еще не голое, тело. Руки, оттягивая надоевшие ненужные тряпки, помогали открыть доступ к прикрытым местам, чтобы можно было увидеть укромные местечки и тут же коснуться их губами. Когда нетерпеливые пальцы проникли под трусики, из меня вырвался стон наслаждения. Они так невероятно ласково пробежались по складочкам, но так непростительно мало и быстро, что наслаждение сразу же сменилось разочарованием. Матвей вдруг резко отпрянул, но успел при этом снова сладко коротко поцеловать меня в губы.
— Катюш. Надо остановиться. Иначе мы с тобой до ужина не дойдем.
Я вообще-то не против была поужинать и Мотей, к тому же у бабочек в животе началась уже настоящая истерика, между ног полыхал пожар, который мог погасить лишь умелый пожарный, по совместительству бармен и еще иногда чем-то сильно занятой человек.
— У нас свидание, — напомнил мне этот человек-обломист. Зато романтик.
Хоть тело и изнывало у меня от неудовлетворенности, сердце наполнилось теплотой. Конечно, Мотя прав. Секс от нас никуда не денется, успеем еще насладиться друг другом. Надо и посидеть, как приличные люди, пообщаться, узнать побольше друг о друге.
— Да. Романтический ужин, — кивнула я, нервно облизнувшись.
Умом я была согласна, но губа, оказывается, осталась обиженно надутой, а глаза так и пожирали кубики на животе Матвея, а так же темную дорожку волос, уходящую под резинку шорт.
— Не соблазняй меня, — рассмеялся Мотя, чмокнул меня в щечку и вдруг шлепнул легонько по заднице. — Не смотри так. Иди лучше и в самом деле окунись пока.
— Да но… Я не взяла с собой купальник.
— Здесь никого нет и к тому же темно. Давай-давай, я отвернусь.
— Зачем? Я не стесняюсь.
— А я не из-за этого отвернусь, — снова рассмеялся мой голубоглазый. — От греха подальше просто.
— Ну хорошо.
Глава 38
Мы снова поцеловались. Матвей опять взялся за провизию, достал вино, какие-то нарезки, фрукты, ягоды, из-за которых наш вечер начал так резко и коварно отходить от намеченных планов. А я сняла наконец красивое, но душное платье. Сделала это специально на глазах мужчины, испытывая в который раз его стойкость. Потянулась, выпячивая аппетитную грудь, повернулась спиной: