Моя попытка номер три
Шрифт:
Он что-то снова взял из тарелки с фруктами и аккуратно пристроил на мои торчащие соски. Я не видела, что это, но влажные кусочки приятно охладили нежную кожу.
От рваного выдоха это что-то покатилось в ложбинку. Мотя, конечно же, ловко ухватил беглеца губами. Съел, а потом жадно втянул сосок. До легкой боли. Так что между ног томительно заныло. Я нырнула туда пальчиком.
— Мне кажется, лучше это, — призывно улыбнулась.
— Это? — Мотя вскинул бровь. Проследил за пальцем. — И что же это у нас за ягодка? — нежно раздвинул складочки, склонился и, смакуя, лизнул. — Вкуснятина какая, — оценил
Как же мне было хорошо. Я лежала, не в силах шелохнуться. А мое удовлетворенное тело гладили мозолистые руки, играли с ним, по-хозяйски ощупывали, доводя наконец до нового возбуждения. И опять внутри у меня все заныло от желания.
Я с восхищением разглядывала все-таки и в самом деле мощный член Матвея. Длиной он, скорее всего, был примерно с «Димочку», а вот в диаметре, пожалуй, несколько выигрывал. Я точно такой еще не встречала. Красивый. Мощный. Раскатанный латекс плотно и изящно охватил его.
Заметив мой пристальный взгляд, Мотя расплылся в добродушной улыбке.
— Ты же не против? Мне сейчас тоже немного не до ужина.
— Немного? — я тоже улыбнулась хитрой улыбкой.
— Немного, — кивнул Матвей и навис надо мной. — Ты так и не даешь мне быть чуть-чуть романтиком.
Череда мелких поцелуев пробежалась по скуле, перепрыгнула на шею.
— Придется быть маньяком-насильником. Больше не могу, хочу тебя.
Нет, член его был все-таки большой. Я снова почувствовала это непривычно тугое вхождение. Словно каменная глыба проламывала во мне себе путь. Мышцы ломило и распирало. Мотя ворвался с напором разом, на всю длину. Жестко стукнулся, фиксируя наше соединение воедино. Вышел. И тут же снова вошел, так же резко, не давая мне опомниться. И все. Я пропала. Утонула в возносящих ввысь ощущениях.
Матвей трахал нетерпеливо и даже слегка грубо. Видимо, кончились силы, не смог больше строить из себя стойкий непробиваемый кремень. Долбил меня быстрыми размашистыми толчками, во всю длину ствола, ни на секунду не сбавляя темп. А мне именно так в этот момент и хотелось. Слишком большое напряжение, слишком долго я ждала. Лишь только так из меня можно было выбить похоть. Вытрахать. Загнать до потери пульса. Чтобы наконец я снова вскрикнула в экстазе и растеклась в бессилии от блаженства лужицей.
После мы еще долго выравнивали дыхание, лениво целуясь. Потом с огромной охотой наконец поели. Мотя меня снова кормил с рук, а я его. Мы пили и хмелели от вина и еще немножечко от любви. Как же я все-таки оказывается влипла с этим голубоглазым барменом. Влюбилась, дурочка. По-настоящему влюбилась, как никогда раньше.
И в следующий раз, когда он еще раз брал меня. В этот раз медленно и тягуче, без конца крутя меня, как гуттаперчевую куклу, с увлечением меняя позы, подбирая и запоминая, как мне больше нравится, я ему так и заявила:
— Мотя, ты такой чудесный. Я люблю тебя.
Мотя после этих слов пристально посмотрел мне в глаза и с удвоенной силой бросился меня целовать,
Глава 40
Все хорошее имеет обыкновение заканчиваться, вот и наше чудесное свидание подошло к концу. Оно превзошло все мои ожидания, ибо было не только романтичным, но и очень горячим. Я пропала окончательно, влюбилась, втрескалась, запала — можно бесконечно подбирать эпитеты, суть одна — этот человек стал для меня самым дорогим и важным. Но вот что нас ждет впереди? Об этом я решила пока не думать, а наслаждаться каждой текущей минутой. И вот сейчас мы возвращались с пляжа в отель, Мотя обнимал меня за плечи, а я млела. Периодически мы останавливались и начинали жадно целоваться, и это было так прекрасно, что мои бабочки просто превратились в белок в колесе и не могли уняться.
До отеля мы добрались уже глубокой ночью, и как бы нам не хотелось продолжить и не расставаться даже на ночь, все же разошлись по номерам: у Моти с самого утра были важные дела, да и мне не мешало бы вернуться к отчетам, а то я никогда не закончу свою работу и разочарую Анатолия Владимировича.
Поэтому после долгих поцелуев в коридоре перед входом в мой номер, до которого Мотя меня, как истинный джентльмен, проводил, мы простились с ним до завтра. В номере я рухнула на кровать и сразу уснула, все ж день был очень насыщенный. Но и во сне я продолжала грезить о самом прекрасном человеке с самыми голубыми в мире глазами.
Бывают такие дни, когда ты просыпаешься с ощущением просто солнечного счастья, оно тебя переполняет, ты любишь весь мир и готов летать, как на крыльях. Именно таким и случилось мое следующее утро. На душе было легко, и я была готова свернуть горы, вот что любовь делает с человеком. Поэтому, несмотря на раннее утро, не откладывая в долгий ящик, я села за работу и плодотворно изучала отчеты, пока не проголодалась. Посмотрела на часы — на завтрак еще успевала. Быстренько собралась и, все так же пребывая в прекрасном настроении, отправилась подкрепиться.
Влетела радостно в ресторан и увидела Игоря, который с кислым лицом ковырялся в тарелке с омлетом. Хотела сделать вид, что его не вижу и пройти мимо, но не удалось, он сам заметил меня, оживился и замахал руками, приглашая присоединиться. Пришлось взять еду и с ней приземлиться к нему за столик.
— Кать, ты злишься на меня? — Игорь выглядел как-то печально и несколько помято, наверное, опять с кем-то шарахался всю ночь. — Катюша, ну давай мириться, что ты как маленькая? — и как-то глумливо заулыбался, превратившись в прежнего Игорька-пофигиста.
— Катенок, нам же еще работать вместе, — не унимался Игорек.
— Игорь, я не злюсь, я уже все тебе сказала. Работе я вредить не стану, тем более, что я с утра уже много сделала. Надо бы обсудить, кстати… — оживилась я.
Игорь как-то досадливо поморщился, подумал и наконец выдавил из себя:
— Да, обязательно обсудим. И папа тут опять интересовался нашими делами… Короче, Кать, я тебя приглашаю вечером в ресторан. Поужинаем, обсудим работу…
— Игорь, зачем ждать до вечера? Давай поработаем сейчас, — ну не хотелось мне с ним ужинать.