Моя прелестная девочка

Даймонд Тэсс

Его красное лицо – он, несомненно, перебирал с выпивкой – побелело.

– Что за?..

Грейс улыбнулась и с загадочным видом постучала пальцем по виску.

– Прямо как в кино, – сказала она и зашагала по дорожке, ведущей к музею.

Хиршхорн и сам был произведением искусства. Взгромоздившееся на четыре опоры впечатляющее здание в форме кольца c великолепной площадью в центре хранило одни из самых прославленных произведений современного искусства. Однако находившийся на его территории Сад скульптур был для нее самой излюбленной из всех музейных коллекций.

Она предъявила билет и прошла

в сад, длинный подол платья колыхался у нее за спиной. Одетые с иголочки гости уже прогуливались среди скульптур. Нежные звуки Моцарта – струнный квартет исполнял менуэт – разносились по саду, а официанты кружили, держа в руках подносы с закусками и шампанским.

Она пригладила корону замысловато свитых кос, в которые она старательно заплела свои длинные, достающие до пояса волосы, и попыталась изобразить искреннюю улыбку. Это был ее мир – тот, в котором завоевали себе место ее родители; тот, в котором она родилась. Сверкающий, прекрасный, образованный, изысканный. Ей всегда твердили, что она его часть – расхваленная домашними учителями, затем преподавателями частной школы и, наконец, выдающимися университетскими профессорами.

Ее готовили к тому, чтобы она прославила имя Синклеров. Продолжила благородную традицию благосостояния, привилегий и власти. Ее мать была светской дамой, но Грейс была единственным ребенком, а это значило, что провести жизнь на балах дебютанток, повиснув на руке какого-нибудь политика, было для нее не вариантом. Ее отец не хотел бы, чтобы его единственная наследница ограничилась подобными стремлениями.

У нее было более высокое предназначение. Она была рождена, чтобы стать безупречной марионеткой отца, делать то, что ей говорят, преуспеть на том поприще, которое он посчитает правильным, и быть безупречной Синклер.

На нее оказывалось сокрушительное давление, и ей так не хватало родительской любви. Грейс думала, что сможет подчиниться воле отца, но она всегда была своенравной. Ее манил другой мир, бросивший ей иной, более мрачный вызов – разум преступника.

Мать испугал ее карьерный выбор. Отец был в тихом гневе, что было ему свойственно. Но стремление узнать, понять и дойти до сути было слишком сильно, чтобы не поддаться ему. ФБР заметило ее еще на втором курсе колледжа и завербовало сразу после выпуска.

Куантико превзошел ее самые смелые мечты и ожидания. Она выпустилась одной из лучших на курсе и стала подниматься по карьерной лестнице в Бюро. Спустя год работы ей пришлось охотиться за серийным убийцей, который заметал следы, обставляя свои преступления как самоубийства. Это было одно из тех дел, что пробирают до костей и запоминаются на всю жизнь. Вечерами, в одиночестве номера мотеля, ей с трудом удавалось выбросить из головы ужасающие образы жертв. Ей было нужно какое-то отдохновение, и она нашла его в писательстве. Каждую ночь она садилась за компьютер и забывалась за описанием приключений агента Рэйчел Джейн.

Написание книг давало ей подобие контроля над человеческими судьбами – то, что ей не всегда удавалось найти в реальной жизни. В придуманном ею мире плохие парни всегда проигрывали, хорошие – побеждали, а сексуальный партнер главной героини, агент Мэттьюс, был неизменно нежен и предан.

«Ничего общего с действительностью, совершенно ничего», – с печальной веселостью думала Грейс.

Но было утешением с головой погрузиться в создание мира, где есть только черное и белое, ведь в реальном мире она видела лишь оттенки серого. Первая в серии книга стала бестселлером, за вторую была присуждена премия. Третий роман, законченный прошлым летом, сразу оказался на верхушке рейтинга и продержался там на протяжении многих недель. К ужасу издателя, Грейс до сих пор не начала следующую книгу – она была сосредоточена на настоящем мире и самых что ни на есть настоящих преступниках.

– Грейс, – оклик отвлек ее от воспоминаний. Она обернулась, и ее лицо осветилось улыбкой, когда она увидела светловолосую женщину, пробиравшуюся к ней через толпу.

– Мэгги! – Грейс протянула руки, чтобы обнять ее. – Дай взгляну на тебя, – сказала она. – Бог мой! – воскликнула Грейс. Держа подругу за плечи, она восторженно улыбалась. Темно-фиолетовое платье от Гуччи, которое она убедила Мэгги купить, было настоящей бомбой. – Выглядишь великолепно!

– Все благодаря тебе, – с улыбкой ответила Мэгги. Это была миниатюрная женщина, с пышной копной светлых кудрей, обрамляющих лицо, напоминающее по форме сердце. Шелк насыщенного фиолетового цвета удачно оттенял синеву ее глаз, а глубокий треугольный вырез подчеркивал изгибы груди и ключиц. Единственным украшением на ней был винтажный браслет с подвесками – подарок Грейс на прошлое Рождество.

– Твой гардероб так же скучен, как те унылые бежевые кварталы однотипной застройки, – пожала плечами Грейс. – Кто-то должен показать тебе все оттенки цветового круга – и это также могу быть я.

– Что ж, насчет этого платья ты была права, – сказала Мэгги. – Пока собиралась, я говорила по скайпу с Джейком, и мне казалось, что он выпрыгнет из экрана.

Грейс засмеялась над картиной, которую нарисовало ее воображение. Мужчина, с которым встречалась Мэгги, был настоящим атлетом. Ветеран спецназа, абсолютно безбашенный, он просто отлично подходил организованной и уравновешенной по натуре Мэгги. Уже давно Грейс не видела свою подругу такой счастливой в отношениях.

– Как он?

– Хорошо, – ответила Мэгги. – Просил передать поздравления. И извинялся, что не может поздравить тебя лично.

– Он еще долго пробудет в Калифорнии?

– Неделю или две.

– Держу пари, ты скучаешь по нему.

Мэгги улыбнулась легкой и доверительной улыбкой.

– Может быть, – сказала она. – В любом случае довольно обо мне. Это твой вечер! Хотя думаю, тебе уже наскучили все эти премии и вручения.

– Вот еще, – ответила Грейс, задрав нос с таким важным видом, что Мэгги усмехнулась. – Ты же знаешь, как я люблю выигрывать. Я лишь хотела бы избежать всех формальностей и торжеств.

– Но ведь ты любишь наряжаться, – сказала Мэгги.

– Не знаю, – пожала плечами Грейс. – Чем старше я становлюсь… – Тут Мэгги, которая была на два года старше, фыркнула, но Грейс лишь улыбнулась и продолжила: – Я просто… Я чувствую, будто что-то упускаю… И это не отношения, – торопливо добавила она, так как Мэгги уже было открыла рот. – Я современная женщина. Я не нуждаюсь в спутнике, чтобы чувствовать себя полноценной.

– Нуждаться и желать – большая разница, – сказала Мэгги. – Хотеть, чтобы в твоей жизни был мужчина – это нормально.