Моя профессия спаситель
Шрифт:
Анет понимающе покивала. По ее глубокому убеждению диспетчерскую можно было сравнить только с балом в дурдоме. Да и то аналогия выходила так себе, слабенькой.
— И я про то же, — раздраженно пробормотала брюнетка. — Вот, к примеру, один. Орет, аж захлебывается. Ну, все как обычно: спасите-помогите, помирает. Я ему как положено: кто помирает, от чего, пол, возраст. Этот аж на верезг изошел, мол: нам бы только не работать, вопросы дурацкие задаем и какая вообще разница, сколько ему лет!
— Так
— Ага, еще не хватало вызывающим лекции о специфики развития сердечнососудистых читать, — фыркнула докторица. — Может у него на самом деле кто-то там тапки откидывает, а я тут просвещаю! Дело не в этом. Представляешь, он четыре минуты орал. Четыре! Я по часам засекала. Про помирающего он, кажется, забыть успел. Так потом еще начальству позвонил, сообщил, что я ему нахамила.
— Так ведь есть же запись звонка? Или ты действительно схамила?
— Чокнулась? Я со свекровью так вежливо не разговариваю, — отмахнулась брюнетка. — Да разберутся, понятно. Но все равно… Вот с прошлой смены еду в омнибусе, а у них на ящерах такие колокольчики, звякают, если останавливаются или там на повороте. Ну вот, еду, значит, задремала. И тут это звяканье. Я и выдаю спросонья: «СЭП, слушаю вас!». Да так громко получилось. Знаешь, как на меня люди смотрели?
— Представляю.
— Не представляешь, — хмыкнула докторша, — мне даже выходить пришлось. А то, думаю, обратятся на родную станцию, попросят прислать сильных ребят с вязками[1]. Неловко выйдет.
— Так, други мои! — старший врач, которого распоясавшиеся вконец врачи совсем слушать перестали, постучал кулаком по столу, привлекая внимание. — Господа, значит, и в некотором смысле дамы. Я ведь о серьезных вещах толкую. Так? Нет?
— Вот уж не знаю про вещи, — пропела симпатичная толстушка, сидящая с краю, повела кокетливо подведенными глазками — не прицельно, а так, по верхам стреляя. — Но мы тут и впрямь дамы только в некотором роде.
— Обижаться потом будем, — сурово пресек поползновения к юмору бугай. — Значит, дело вот в чем. ЧП у нас на подстанции. Очень серьезное ЧП. Приехал доктор на вызов. Повод: плохо с сердцем. А там, понимаешь, юноша бледный, явно злоупотребивший накануне алкоголем. Ну матушка юноши, как водится, в ноги доктору кинулась: помоги, любые деньги заплачу. Тот и повелся.
— Взял? — пораженно ахнул кто-то. — Ай-я-яй, как нехорошо…
— Тихо! — Поднял ручищу старший, явно намекая присутствующим, что здоровый гогот сейчас не слишком уместен. — Нелдер, придержи шуточки при себе, а то я тебя обратно в больницу отправлю.
— Да я что? — застеснялся Кайрен. — Удивился токмо. Это ж надо! Доктор, а подношения принимает.
— Ша, я сказал! — рявкнул лысый. — Взял не взял, не знаю. Но впоследствии денежки меченые у него в кармане обнаружили. Да и дело не в этом. А в том, что когда доктор наш недужного пользовать стал, тут-то из-за занавесочек наркоконтроль и повылез, врача за руку сцапал.
— Чем же он больного-то потчевал? — спросил кто-то — Ани не видела, кто.
В сторону, откуда голос Нелдера раздался, она старательно не смотрела.
— Чем надо, тем и потчевал, — посуровел старший, — без фанатизма. И не в этом вся беда, а в том, что больной-то наркоман со стажем, но это потом выяснилось. А тут на лицо оказание помощи не по профилю, да еще продажа препарата строгой отчетности. Вот так-то. Операция же проведена по всем правилам, с засадой, протоколом и понятыми.
— Опять пошли ловить врачей-наркодилеров? — с ленцой протянул Кайрен. — Как бы нам не разбогатеть ненароком. А что? Ампула в одну смену, парочка в другую, так, глядишь, и на загородный особняк накопишь.
— Хохми не хохми, только взялись за нас, кажется, всерьез, — попытался призвать к порядку лысый. — Врача того задержали.
— И что, посадят? — ажиатированно спросила толстуха.
— Да не посадят, — раздраженно отмахнулся Кайрен, вставая — это Анет краем глаза заметила, — но уволят, а то и сертификата лишат. Непонятно, нам-то что делать прикажите? Помощь не оказывать, чтоб в подставу не вляпываться?
— Оказывать, но осторожненько, — пояснил старший, — с оглядкой, чтоб, значит…
— Все ясно, — подытожил Нелдер, — в очередной раз расслабляемся и получаем удовольствие. Бараш, пойдем кофе пить? У меня в кой-то веки приличный, в больнице на прощание презентовали.
Сатор встала, сунула кулаки в карманы халата, спотыкаясь, неловко переступая через вытянутые ноги, протискиваясь в узком ряде кресел, пошла к дверям, буквально кожей чувствуя чужие взгляды, на самом деле жгущие не хуже клейма.
— Ну что, сваришь? — как ни в чем не бывало, спросил Кайрен, выйдя в коридор.
— Нет.
— Почему? — искренне удивился «пират».
— Не хочу, — совершенно серьезно ответила Ани. — И если ты еще хоть раз позволишь себе что-нибудь подобное…
— То что? — заинтересовался Нелдер, наклонив голову к плечу.
— Стрихнина в кофе насыплю.
— Страшно, — согласился Кайрен, серьезно кивнув. — Бараш, когда ты успела стать такой занудой? Мое отсутствие на тебя плохо влияет.
— Это твое присутствие на меня плохо влияет, — отрезала Сатор. — И я рада, что ты по-прежнему весел и бодр. От всего сердца желаю таким и оставаться.