Моя свекровь — мымра!
Шрифт:
— Если бы Якудза прислал сюда новых бандитов, вся округа была бы в курсе. А мы тем более не пропустили бы это событие мимо ушей.
— Да, — согласился Арнольд, — тут светло было бы будто днем. Машины, одна за другой, фарами знай мигали бы, и тормоза визжали бы как сумасшедшие. А матом своим пацаны, когда собираются, ворон на лету сбивают.
Фрося моя удивилась:
— Зачем они это делают?
Детектив пояснил:
— От радости видеть друг друга.
— Но и этой банды достаточно, чтобы всем нам была крышка, — упаднически
— Да еще какая, — согласился Евгений. — Ох, и бедные будем мы!
Я удивилась:
— Почему это крышка? Вот-вот прибудет группа захвата и бедные будут “быки”, а не мы.
В подтверждение темы я немедленно позвонила Тамарке.
— Мама, ты невозможная! — возмутилась она. — Ты что, через каждые десять минут теперь будешь меня тиранить?
Я честно призналась:
— Да, до тех пор, пока нас с Фросей не освободят. Надеюсь, договор наш в силе остался?
— В силе! Группа уже в полном сборе, вот-вот высылаю уже!
— Что-о? Ты до сих пор их к нам не послала?
И Тамарка, как та черепаха из анекдота, которая два часа от двери до первой ступеньки шла (волк и лиса ее за бутылкой послали) ответила мне:
— Будешь бухтеть, вообще никуда не пойду. То есть, никого никуда не пошлю.
Мне сразу бухтеть расхотелось и захотелось положиться на добросовестность лучшей подруги.
— Успокойтесь, — сказала я Фросе, Евгению и Арнольду, пряча в карман телефон, — группа захвата уже в пути.
И правильно сделала, что соврала — в нашем обществе наступил порядок. Все перестали ругаться и настроились на философский лад. Арнольд размечтался о том, как он будет жить и работать, покончив с рабовладельцем Якудзой. Ефросинья о выставке защебетала, я же вводила Евгения в курс наших семейных дел. Раз он наш детектив, значит должен знать чем живет его работодатель. Арнольд слушал нас краем уха и, узнав, что я довольно богата, спросил:
— А чем твой муж занимается? Как все в столице, ворует?
Мне стало смешно — как наивно смотрит на жизнь провинция. Как столицу идеализирует все же она. Как превозносит ее, но нет совершенства и там, в столице. Провинция думает, что каждый, живущий в Москве, только и делает, что ворует, ан нет, не у всех это получается даже в Москве.
Я воскликнула:
— Вы зря москвичам завидуете. И там сладко живется не всем. Воровать — это тоже может не каждый. Это идет от судьбы и дано единицам. Себя не беру, я вообще ничего не умею, а вот мой муж — мужчина очень толковый. Но и он воровать не умеет совсем.
— Да ну? — ахнул Арнольд.
— Именно. Вы удивитесь, но, дожив до весьма зрелых лет, воровать мой Роберт не только не научился, но (даже стыдно сказать) и не пробовал. А на вопрос, как ты дошел до жизни такой, он однажды ответил: “Мне было некогда”.
Детектив удивился:
— Ха! Было некогда! Чем же таким он был занят всю жизнь?
Я усмехнулась:
— Именно об этом сразу Роберта
Детектив насторожился:
— И как же вы, Софья Адамовна, с ним живете с таким неумехой?
— Ах, Женечка, боремся, — посетовала я, — сил не жалея, работаем над недостатками мужа. Я для того и в брак с ним вступила, чтобы исправить воспитательный брак моей, с позволения сказать, свекрови. В священном деле воровства у Роберта моего навыки не зачаточные, а нулевые. Раз опыта нет у него, пришлось начинать с малого. Я быстренько подобрала подходящий момент и говорю:
— Роберт, завтра поедем на дачу, хочу чтобы ты знал, как я на тебя рассчитываю.
Он насторожился, но отвечает с улыбкой:
— Чем могу быть полезен, моя дорогая.
— Пока ты здесь за наукой своей прохлаждался, я на даче работала, как раб на плантации.
— Да-а? И что же ты сделала?
— Мастеров наняла, и они уже в центральном цветнике левую робатку подняли на полметра.
— Зачем? — удивился Роберт.
— Лобков сказал, что так гораздо эффектней.
— Лобков? Прости, я не понимаю о ком ты говоришь. Никакого Лобкова не знаю.
Я рассердилась:
— Господи, Роберт, ты же профессор, тебе стыдно Лобкова не знать, это телеведущий.
И, представьте себе, мой муж отвечает:
— И что он телеведет? И куда?
Разумеется, я психую:
— Роберт, скажи, ты вот сейчас нарочно злишь меня, да? Вся страна знает что он “Растительную жизнь” постоянно ведет, только никто не знает куда. Ну да, нам-то какая разница. Нам, стильным, важно одно: быть выше всех, а уж в чем мы сами найдем. Где легче, там выше и будем. Поэтому я робатку на полметра и подняла.
— Сама?! — ужаснулся Роберт.
— Вижу сошел ты с ума! Мы, стильные, сами давно ничего не делаем! Мы только платим! Причем, не своими. Кстати, Роберт, как твоя премия? Что-то давно ты ее не получал.
— Да, с тех пор, как мы поженились, — грустно ответил муж.
— Ах, вот что, с тех пор как мы поженились, ты премию не получал. Скажи мне, пожалуйста, откуда взялась такая странная, несправедливая и невыгодная мне зависимость?
Роберт предположил:
— Видимо, раньше я больше работал.
— Еще больше?! Ты же прохлаждаешься у своего компьютера сутками напролет! Куда еще больше! Короче, завтра поедем на дачу и ты наполнишь робатку землей, — приказала я.
И получила вопрос в ответ:
— А где землю возьму?
— Милый мой, почему я к тебе обращаюсь?
— Почему?
— Ты же умный, ты целый профессор, вот и придумай где землю взять, а утром мне сообщишь.
Утром едем на дачу, и мой Роберт, мой корифей науки с гордостью сообщает:
— Я придумал где землю взять.