Моя Святая Земля
Шрифт:
Алвин прищурился.
– То есть, ты меня не ненавидишь?
– Нет.
– При том, что я занимаю твой трон?
– спросил он с глумливым смешком.
– Ах, ради меня, кажется, прирезали твоих родителей? Но не ненавидишь, да?
– Мои родители были тебе дядей и тётей, - вздохнул Эральд.
– Отобрало это убийство у нас с тобой нормальное детство, а ведь мы бы дружили, я думаю. Тебя бы любила моя мама, ты ведь был милым ребёнком, наверное... и никакого зуда, никакой дыры, представляешь?
– Но ты меня не ненавидишь?
– Алвин, успокойся. Не вижу повода
– Ты просто деревянный!
– выдал Алвин презрительно.
– Ты не мужчина вообще, ты - артефакт короны, ничтожество, ты не можешь...
– Ну, что с тобой делать, Алвин, дитя горькое... прыгаешь и скачешь, дразнишься, как маленький, истеришь, боишься меня...
– Я боюсь?!
– Алвин, сжимая кулаки, с искажённым яростью лицом шагнул к решётке.
– Конечно. Я пришёл к тебе разговаривать, безоружный - когда у тебя армия, а ты меня запер, как страшного зверя. Чтобы я тебя не съел?
– Чтобы ты не смылся!
– Зачем мне? Я с таким трудом сюда добрался, чтобы иметь удовольствие с тобой поговорить, а ты боишься, что я сбегу... Ты не повзрослел, Алвин. Чтобы повзрослеть, видимо, душа нужна.
Алвин остановился, собираясь с мыслями. Эральд не мешал ему думать, наблюдал. Удивительно, думал он. Когда Алвин начинает жаловаться, он ведёт себя почти по-человечески, по-детски, но в нём вдруг что-то соскакивает - и виден ад во плоти, ледяная хихикающая пустота... Жалуется - человеческое тело?
Между тем, Алвин вынул ключ и отпер решётку, с лязгом и грохотом откинув дверь.
– Выходи оттуда.
Эральд пожал плечами, вышел. Алвин смотрел, обхватив себя руками за плечи, сгорбившись, с болезненной гримасой. Буркнул:
– Не смей говорить, что я тебя боюсь.
– Нет, не боишься, - невольно улыбнулся Эральд.
– Что теперь?
– Иди за мной, - приказал Алвин тоном, пожалуй, смущённым, и быстро пошёл к лестнице.
Они вместе поднялись из подземелья, прошли мимо поста, где стояла стража, и оказались в королевских палатах. Эральд глазел, как в Эрмитаже: короли Святой Земли, как и земные короли, щедро украсили свои апартаменты произведениями искусства разных эпох. Мерцало золото, сиял мрамор статуй, лоснились стены, отделанные каким-то узорчатым камнем, похожим на яшму, великолепно написанные портреты коронованных предков смотрели со стен то укоризненно, то надменно, то насмешливо. Воспринять этот музей в качестве жилища психика Эральда упорно отказывалась, как он ни пытался внушить себе, что именно здесь и жили его предки.
Тем более, что галереи и анфилады роскошных залов просматривались насквозь. В этом громадном и роскошном доме были решительно невозможны уединение или приватность: всюду стражники в мундирах с позументами и меховой отделкой, всюду лакеи в красно-золотой униформе, отвешивающие хореографически сложные поклоны-пируэты, всюду какой-то народ, встречающий Алвина почтительными поклонами попроще и провожающий Эральда перепуганными и ошалевшими взглядами. Беседовать в такой обстановке - сложно.
Видимо, так подумал и Алвин. Он провёл Эральда по великолепной лестнице из искрящегося мрамора на второй этаж, а оттуда, по винтовой лесенке они вдвоём поднялись в башню, где обнаружился небольшой жилой покой с креслами и диванами, вышитой ширмой, столом, украшенным золотым канделябром в виде цветочного букета, и множеством миниатюрных картинок в причудливых рамах, облепивших стены, как чешуя.
– Останешься тут, - приказал Алвин.
– Ясно?
– Я же сказал, что не собираюсь бежать, - отозвался Эральд, рассматривая миниатюру, изображающую заснеженное дерево на скале.
– Тут здорово. Уходишь сюда, когда становится нестерпимо общаться с твоей бандой?
Алвин неожиданно расхохотался.
– Бандой?! Ты - такой же змей, как Рыжая! Знаешь, эта стерва может кого угодно довести до белого каления...
– Ты не женился...
– Стерва потребовала доказательств, - Алвин моментально угас.
– Я приказал прикончить отца, он и так зажился. Так что не будет у тебя свидетелей, ясно?!
– Бедный Бриан...
Алвин схватил Эральда за грудки, подтянул к себе, рявкнул в лицо:
– Ах, он бедный?! А я не бедный?! Мне всю жизнь было погано, всё время! Пожил бы твой бедный Бриан с такой дырой внутри, старая он сволочь! Небось, не свою душу загнал - мою! Гад, подонок, дрянь поганая, чтоб в аду его кишки на барабан мотали!
Истерика, подумал Эральд. Не злоба - истерика. Как же долго ему было больно, и насколько больно... Тёмный Властелин... Ужас-кошмар...
– Как вернуть душу?
– вдруг спросил Алвин, шмыгнув носом.
– Я не знаю. Знают некроманты. Точно знал мой "однорукий приятель", но ты сказал...
Алвин отмахнулся.
– Я пошутил. У тебя был такой уморительный вид...
У Эральда на некоторое время отлегло от сердца.
– Я так и подумал, - сказал он, улыбнувшись через силу.
– Хорошо, что это шутка. Сэдрик - сын некроманта, который совершил обряд для твоего отца. Он знает, как отыграть назад. Позаботься о нём - и он тебе поможет. Ты решился?
Алвин сел и обхватил голову руками. Его лицо выражало и боль, и ещё что-то, так же тяжело выносимое. Он долго молчал.
– Не знаю, - сказал, наконец.
– Боюсь. Я боюсь. Ты прав. Почему ты не скажешь, что с душой мне будет хорошо?
– Алвин, - сказал Эральд, садясь рядом, - я не могу это пообещать. Я не знаю. Пойми одно: это надо сделать - и ты можешь это сделать. Ради себя и ради страны. Я не претендую на трон, видишь? Но у короля Святой Земли должна быть душа - иначе всё будет очень плохо, хуже и хуже.
Алвин смотрел на него с отчаянной надеждой - и Эральд понял, что решил верно. Что всё сделано правильно.
– Решайся, - сказал он как можно убедительнее.
– Дело королевской чести.
– Плевали тут все на честь, - мрачно проговорил Алвин.
– Весь двор поголовно. На любую - и на королевскую в том числе. Тут плевали на всё, кроме власти и денег... один ты такой... благой, срань Господня...
– А тебе есть дело до них?
– спросил Эральд.
– Ты же король.
– Мне надо подумать, - пробормотал Алвин.
– Не выходи отсюда. Какая-нибудь тварь может тебя убить ненароком, а ты мне нужен.