Моя воля
Шрифт:
— Да он совсем уже… того! — женщина в таком же красном костюме резко ворвалась в палату, но, наткнувшись на Сафирин взгляд, осеклась.
— Тише, тише, не пугай пациентку, — мужчина налил воды из графина, поднёс к Сафириным губам, приподняв её голову. — Что случилось?
— Да обругал меня, сказал, сам разберётся, когда и куда идти…
— Лунар обругал?! — изумилась Сафира, закашлялась, сделала ещё несколько глотков. Доктор с медсестрой переглянулись.
— Он, — согласилась женщина, провела взглядом по разбитому прибору: — Силомертал?
— Третий, — мрачно констатировал мужчина, убирая на тумбочку бокал. — С такой затратной невестой точно нервным станешь, — усмехнулся.
— Я неделю лежу? — шепнула предводительница.
— Судя по твоему состоянию, странно, что не месяц, — проворчал доктор. — Нельзя же так себя… изводить!
Девушка передёрнула плечами, промолчав. Мысли крутились вяло, с трудом состыковываясь во внятные цепочки. Одна определённо не становилась в общую канву — только Сафира никак не могла осознать, какая.
Предводительница прикрыла глаза, разглядывая пляшущие разноцветные зигзаги под веками. Комната медленно кружилась. Мужчина с женщиной переговаривались — что-то о капельнице и таблетках. Тихо открылась и затворилась дверь.
— Спасибо, дальше я сам.
Сафира радостно распахнула глаза, наслаждаясь любимым бархатистым тембром.
— Девушка ещё слаба, но, к сожалению, на показания приборов ориентироваться нельзя. Сейчас попробую…
— У девушки особенная регенерация, я знаю, чем её лечить.
Сафира ощутила, как от этих слов розовеют щёки, хотя Лунар выглядел привычно спокойным.
Помощница доктора окинула его недовольным взглядом и молча удалилась. Сам лекарь несколько минут смотрел то на пациентку, то на жениха, после махнул рукой.
— Хорошо, в случае чего зовите. Надеюсь, действительно знаете. В моей практике такого не было и я тут, боюсь, бессилен.
— Всё нормально, — кивнул Лунар, доктор ещё раз смерил его пристальным взглядом, и тоже предпочёл удалиться. Воин приблизился к Сафире, присел на кровать. Предводительница отметила, что он в свободных почти домашних брюках и тонкой кофейного цвета кофте без застёжек, облегающей рельефы, но скрывающей ливен-ра. Почему-то хотелось, чтобы браслет все видели.
Бросила взгляд на свою руку, обнаружила, что сама одета в нечто просторное и серое. Из-под короткого рукава ливен-ра выглядывал, переливался, но теперь словно и вовсе не выступал над кожей.
— Я говорила с твоим отцом, — пробормотала Сафира.
— Ага, — улыбнулся Лунар. — Я тоже.
— Что… с нашими браслетами?
— Я думал, ты уже поняла.
— Активировались?
— Не совсем. У нас ведь не было церемонии, на которой они активируются. Но, по сути, теперь она и не нужна. Наша связь через ливен-ра намного сильнее, чем при обычной активации.
— Не нужна? — хмыкнула предводительница. Слова почему-то задели, хотя вроде бы он говорил правильно. — По-прежнему могу в любой момент снять?
— Ты разве не прислушаешься к силам?
— Ты знал, что так будет?!
— Нет.
— Лунар!
— Скажем… надеялся на это, — снова неожиданная улыбка. — Не думал, правда, что настолько молниеносно.
— Почему? — шепнула предводительница. Разговор отнял слишком много сил. Любимое лицо, волосы, глаза, губы… вызывали только одно желание: прижаться, провести ладонями по плечам, наполниться разноцветной энергией и всем этим мужчиной. А ещё удостовериться, что слова, сказанные там, среди рушащихся стен, были правдой, а не способом отправить её в безопасное место.
— Не рассчитал, — усмехнулся воин. Сафира прикрыла глаза. Не на романтическое же признание она рассчитывала, в самом деле.
— Доктор сказал… ты всё время был со мной. Спасибо.
— Тебя даже в коме одну оставлять страшно.
— За ручку держал, — не удержалась Сафира.
— Всё пытался поделиться с тобой силой. Ты, знаешь ли, ни в какую не хотела её принимать, билась током, переломала кучу дорогостоящего оборудования.
“Поделись!” — чуть не вырвалось у предводительницы, но вместо этого она фыркнула:
— Видимо, ты с Фааром не совместим.
Синие глаза на миг потемнели, после Лунар откликнулся:
— Боюсь, он тебя теперь не простит.
— Расскажешь?
Воин с сомнением огляделся, и Сафира поспешила добавить:
— Здесь обязательно оставаться?
Вместо ответа Лунар усадил девушку в кровати, наскоро пробежался взглядом по палате. Взял какое-то цветное покрывало, обернул её и поднял на руки.
— Будем считать, ты выписалась, — усмехнулся. Сафира рефлекторно схватилась за его шею, осознавая, как же сильно соскучилась по этому ощущению! Воин легко вынес её в коридор, направился в самый конец. Навстречу выходили люди, даже давешний доктор мелькнул. Кто-то здоровался, кто-то усмехался. Предводительница ощутила себя до безобразия счастливой, положила голову на родное надёжное плечо и всё пыталась убедиться, осознать, что уже проснулась, что это происходит в реальности.
Лунар поднёс её к лифту, кивнул на пиктограмму вызова — предводительница нажала. Поднялся на несколько этажей, прошёл остеклённый переход — похоже, лазарет находился в отдельном здании. Пересёк небольшой холл, где все взгляды снова обратились к ним. Предводительнице показалось, она видит несколько знакомых лиц.
В холле обнаружился очередной лифт, на сей раз узнаваемый — тот, что везёт к общежитиям. Кабина подъехала наполовину заполненной, несколько человек внутри потеснились.
Девушка узнала одну из пассажирок, сердито сузившиеся глаза Тайсы. Почти непроизвольно рука скользнула по щеке жениха — как оказалось, уже не фиктивного, — в волосы, Сафира потянулась, прижалась губами к губам. Волосы привычно заискрили — с чего бы ей биться током? Всё как раньше, энергия хлынула весёлым вкусным потоком.
Воин на мгновение прервался, выходя на своём этаже, предводительница покрепче ухватилась за его шею. Истосковавшееся тело не знало, чего хочет больше — продолжения поцелуев или наполнения энергией.
— Сафира, я не вижу, куда идти, — пробормотал Лунар, и предводительница с сожалением снова опустила голову на его плечо. Одно она знала точно: задавать вопросы в кои то веки совсем не хочется.
Лунар поднёс её к двери, девушка вставила пальцы в выемки, открывая. А потом накатило какое-то сумасшествие. Она не помнила, как очутились внутри, хлопок закрывающейся створки показался каким-то далёким, почти из другого мира. А номер наоборот — совсем родным, прямо как любимые апартаменты предводительницы в Рубиновом Роге. И этот несносный мужчина, из которого ни одного романтического слова не выжмешь. Зато всегда приходящий на помощь, заслоняющий собой от любых опасностей.