Моя воля
Шрифт:
— Разберусь, — отозвался Лунар, выдержав недовольный взгляд “начальства”.
— Почему система охраны пропустила посторонних?
— Фитары, — коротко отозвался Лунар, дёрнув головой, будто хотел глянуть на девушку за спиной, но передумал.
Пожилой нахмурился, словно пытаясь понять.
— Фитарель является ключом?
— Вероятно.
— И к проходу? — заинтересованно поднял брови мужчина. Лунар повёл плечами:
— Выясню.
— В свете последних…
— Нет!
— Ари… — мужчина приблизился — предводительница положила ладонь на рукоять. Однако он лишь взялся рукой за плечо воина, посматривая на него снизу вверх — но с такой силой, словно сам в два раза выше и мощнее.
— Кто был в стекле? — требовательно произнёс старик. Лунар отвёл взгляд. — Ты рассмотрел? Она?
— Да! — резко ответил воин.
— Я вынужден забрать фитару из-под твоего поручительства.
— Она моя невеста.
— Она — ключ к Пределу!
— Я всё решу.
— В свете некоторых последних событий я не могу быть уверен, что ты действуешь… адекватно.
— Серьёзно? — мрачно-насмешливый тон был слишком хорошо знаком предводительнице. То, что он звучит по отношению к “начальству”, и пугало, и почему-то радовало.
Несколько минут старик всматривался в глаза Лунару. После воин твёрдо произнёс:
— Дайте нам поговорить. И мне нужно… несколько дней.
— Сколько?
— Не знаю. Мне нужно съездить к Харанте.
Взгляд пожилого стал пристальным. Он размышлял ещё пару мгновений, потом кивнул.
— Хорошо. Я верю тебе. У тебя два дня. Один на дорогу, и один на разговор.
Мужчина перевёл взгляд на Кадима, Лунар мрачно откликнулся:
— Его тоже не трогайте.
— Я не невеста, — хмыкнул мараг на языке Рогов. — Но ничего не скажу.
Похоже, речь Предела не вызвала затруднений в восприятии. Пожилой смерил марага взглядом, словно желая возразить — мол, захотим, скажешь. Однако лишь молча кивнул:
— У вас всех два дня. Потом придётся переходить к радикальным мерам. Мне жаль. И надеюсь, против допроса Лиссанны здесь никто не возражает.
— Она пришла в себя? — вскинулся мараг. Старик окинул его пасмурным взглядом, но кивнул:
— Практически. Разговаривает пока с трудом и не до конца осознала, где находится. Но надеюсь, это ненадолго. Мы вас позовём, когда она будет в состоянии… поблагодарить.
Кадим криво усмехнулся, умудрившись придать ухмылке определённую долю благодарности.
— У меня будет доступ к информации? — поинтересовался Лунар.
— Два дня, — напомнил начальник.
Воин обернулся, нащупал Сафирину руку и повлёк к выходу. Девушка не поняла и половины из произошедшего, поэтому последовала за ним. Возможно, хоть сейчас он всё объяснит!
А ещё сердце стучало, снова и снова заглушая увещевания разума.
Пока поднимались в номер, Лунар мрачно молчал, а Сафира усердно проговаривала про себя услышанные во сне слова, напоминая, почему не может здесь оставаться.
Едва дверь затворилась, предводительница выдернула руку, вдруг испугавшись, что он её сейчас запрёт, чтобы не смогла помешать.
— Сафира, — воин приблизился, взял лицо ладонями. Девушка отступила назад, сложила руки на груди.
— Не подходи ко мне.
— Снова… во сне? — вздохнул Лунар. Сафира кивнула. — У Китильи работал амулет. Давно ты всё понимаешь?
— С самого начала.
— И ты слышала… — начал Лунар, но перебил сам себя. Осознал: слышала, на лице сменилась гамма всевозможных эмоций. — Постой… давай поговорим.
— О, теперь ты хочешь поговорить!
— Иногда без этого никак, — улыбнулся воин, возвращаясь к обычному спокойствию.
— Говори, но не жди, что поверю! И на то, что я обещала… что лиары помогут… больше не рассчитывай.
— Послушай меня, Сафира, ваш мир создавался как временный рубеж, он не должен был быть закрытым, без связи с внешними, понимаешь? Ему делали замену — фантомный мир, где не могут существовать ДЭМы, где их не нужно будет круглосуточно выслеживать и вручную уничтожать! С обычным проходом через подвижную Препону, чтобы не преодолевать Крайнюю Пустошь. Но случился переворот, проект вырвался из-под контроля, мир не встал на положенное место — я всё это тебе уже говорил. Возможно, из-за разрушения Кобальтовой вышки, или из-за того, что вы замкнули Зеркальное Хранилище — ведь оно было основным центром коммуникации. Ваш мир нужно открыть, разомкнуть Хранилище, освободить тех, кто томится в нём вот уже несколько веков. Понимаешь? Он очень плохо приспособлен для жизни — хотя вы умудрились и пауков для тканей вывести, и сахар на всякие консервации добывать, и даже делать оружие. Но ты представляешь, насколько это сложно по сравнению с жизнью в обычном, полноценном мире?
— Что будет с лиарами и марагами?
— Не знаю. Вы не готовы к переменам, должно пройти время. И, наверное, будут войны, стычки и сопротивление. И… ты же понимаешь, что вас нельзя выпустить в мир… так сразу.
— Конечно, мы же дикие варвары!
— Сафира, ты избрана силой, наиболее готова к переменам, умная, смелая — и то, насколько тяжело тебе было принять? Подумай о других. О Кадиме. Ты бы его выпустила?
Сафира хотела запальчиво упрекнуть воина в том, что сравнивает марагов с лиарами, но прикусила язык. Для него, наверное, и те, и другие хороши.
— Что ты предлагаешь?
— Пока не знаю. Искал информацию, но не нашёл. Мне нужно решить… ещё один вопрос. Не уверен, что смогу нормально добраться до Харанты. Надеялся, Арайя поможет, но она…
— Я видела.
— Пожалуйста. Дождись меня.
— Я поеду с тобой!
— Это опасно. В институте ты под защитой… уже и от силы проводников. И от воздействия Марьялы в том числе. Что может случиться снаружи… не знаю.
— Хорошо. Два дня я подожду. Кому на самом деле предназначались браслеты?
— Сафира… — брови Лунара с недоумением поднялись. — Тебе, конечно.
— Не обманывай меня хоть сейчас! Я всё слышала! Каждый ваш разговор! И видела!
— Что ты видела?
— Ты говорил о браслетах, о том, что Китилья знает…
— А разве она тебя не знает?
— Чтобы молчала!
— Я дал ей себя прочесть. Хотя она и без того поняла. Ещё не хватало, чтобы она делала тебе предложение вместо меня.
— А уж какое ты предложение сделал, — фыркнула предводительница.
Неужели удалось его смутить? Или показалось?