Моя воля
Шрифт:
— Лунар, — тревожно предупредила Китилья.
— Знаю, — отозвался тот, решительно повёл Сафиру к выходу. — Идём.
Девушка ещё раз погладила животных, отдала Кадиму приказ следить за ними, нарвавшись на злой взгляд. Пожалуй, это было лишним, получилось почти машинально.
Лунар вышел, коротко глянул на неотстающую Китилью:
— Подожди.
— Я с вами!
— Пожалуйста.
Сафира тоже обернулась. Китилья не выглядела довольной, но кивнула. Остановилась.
Лунар приблизился ещё к одной металлической двери. Сафире показалось, какой-то луч прошёлся по обоим, считывая информацию. После створки разъехались. Не без удивления предводительница опознала ещё один маленький лифт. Внутри не было никаких кнопок или пиктограмм — похоже, он работал лишь по одному маршруту. Двери сомкнулись, резкий рывок вниз — и через пару мгновений кабинка остановилась, раскрылась, явив взгляду небольшой тёмный предбанник. Свет загорелся, едва ноги коснулись пола. Впереди находилась очередная металлическая дверь. Высокая, старинная, до боли напоминающая двери Рога. Чеканка символов, слои дополнительной защиты, скрытые механизмы. Лунар приложил пальцы в выемки — сама Сафира ни за что не заметила бы их среди прочих узоров. А может, дома тоже есть нечто подобное? Предводительница поставила себе мысленную засечку непременно поискать.
Дверь отворилась. Тихо, почти не скрипнув.
— Твой отец говорил… всё охраняется, — снова шёпотом произнесла девушка. Вокруг оставалось по-прежнему пустынно.
— Охраняется, — согласился воин, заходя. Его волосы тоже загорелись, в глазах не удерживалось призываемое спокойствие. Зажегся свет, Сафира огляделась.
Множество пультов и экранов по стенам, сейчас не работающих. В нише знакомый порт — точнее, верхняя и нижняя платформы, без подсветки. Тоже бездействующий. По центру странная конструкция, похожая на дверь или арку. Предводительница приблизилась к ней, приглядываясь, с удивлением обнаружила стекло, перекрывающее проход. За ним угадывался тёмный коридор.
— Не подходи, — воин остановил в нескольких шагах.
— Вход в Зеркальное Хранилище? — голос не слушался, звучал хрипло. Лунар кивнул. Сафире страшно хотелось прикоснуться, попытаться вызвать Арифас. Но страх оставил на месте.
— А для чего изначально нужны были трёхцветные? Двухцветные? — поинтересовалась она. — И фитарели.
— Поначалу, когда Предел ещё строился, в него набирали не только добровольцев. Для обычных работ привлекались те, кто, ммм… скажем так, задолжали что-либо обществу. Их разбивали в профильные отряды, над каждым из которых стояли наделённые силой — потом преобразовавшиеся в двухцветных. Ну и координацией работы вышек занимались наиболее сильные ниалы.
— А Предвестники… или Хранители?
— Они обеспечивали связь с нашим миром и занимались координацией всего проекта. Пока Предел не заработал окончательно и не закрыл миры дривов, временами происходили стычки. Дривы нападали, убивали, захватывали пленных. Насколько я смог разобраться, режим фитарелей ввели именно для защиты от них. От плена. Фитарель оставляли в специальном месте, вероятно, и ставшем потом Хранилищем. При возвращении домой должен был происходить обратный процесс. Поначалу они каким-то образом давали защиту от дривов. А потом внезапно всё перевернулось. Выяснилось, что поскольку для отделения фитарели применялась энергия дривов, то её можно перенастроить так, чтобы при помощи фитарелей полностью подчинить.
— И, видимо, теми, которые “задолжали обществу”, не брезговали управлять, — фыркнула Сафира.
— Возможно. Не знаю. Контролировали да, а управлять… Этого не сохранилось, но, наверное, если обстановка была напряжённой и нервозной — могли принять такое решение.
— И затереть следы.
Лунар бросил мрачный взгляд, но спорить не стал. Лишь повёл плечами:
— Возможно. Считаешь, именно это и послужило причиной войны?
— Если бы кто-то пошёл на союз с дривами, то ДЭМов не уничтожали бы.
Лунар кивнул, признавая правоту.
— И ещё, — добавил. — У двухцветных были отдельные хранилища для фитарелей. Думаю, из них и вышли те самые осколки. Тебе это ни о чём не говорит?
Воин пристально взглянул на неё, Сафира промолчала, мучительно раздумывая, рассказывать ли об Арифас.
— Давно у тебя синий цвет? — внезапно спросил он.
— Не знаю. Не помню точно. Но кажется, именно там, у Лиссанны, и проявился впервые. А что?
— Сам пока не пойму. Неожиданно видеть тебя такой. Сложно сказать, почему энергия распределилась по цветам, думаю, из-за фитарелей. Похоже, она не выходила из вашего мира, тоже была замкнута. Но, наверное, осталась связь с Эквило.
— Ты ведь поймал того, на птице. Довёз?
Лунар кивнул:
— Птицу изучают, всадника… расспрашивают. Но основное и без того понятно.
— А про Лиссанну что-то выяснили?
— Она пропала много лет назад. Ждём, когда придёт в себя.
— Она говорила, знает меня. Видела через Хранилище?
— Наверняка. Думаю, зеркало попало к Адаму во время нашей неудачной попытки преодолеть Пустошь. Аир постарался, — голос Лунара прозвучал неожиданно сердито. — Идём.
Воин развернулся, направился к выходу. Сафира ощутила какую-то перемену, но никак не могла понять, с чем она связана.
— Лунар, — позвала неожиданно для себя. Он взглянул вопросительно. — А какой ты видишь мою энергию?
— Думаешь, мы видим её по-разному? — полюбопытствовал Лунар, внимательно затворяя дверь. Проверил, как заперта.
— Ну… я твою вижу цветной.
— И я твою, — улыбнулся он. Сафира тоже заулыбалась. Подъёмник доставил на предыдущий уровень. Китильи уже не было, марага предводительница ощущала рядом с гнаранами, но встречаться лишний раз не хотела. Молча дошла до центрального лифта, держась за любимую руку.
Лунар сделался хмурым, но Сафира планировала продолжить разговор, пока есть такая возможность. Всё казалось, что в любой момент ситуация может измениться, и она так ничего толком и не выяснит. Беспричинная тревога царапалась где-то внутри, внезапно усиливаясь.
Предводительница еле дотерпела, пока лифт довезёт до нужного этажа и дверь номера закроется. Лунар на ходу заказал еду, переговорил ещё с кем-то, пообещав зайти.
— Так что с Аиртаксом? — поинтересовалась Сафира.
— Он нам больше не повредит, — сухо отозвался воин. Предводительница нахмурилась:
— Можешь объяснить?
— Что тут объяснять, — проворчал Лунар. — Можно простить… и уж тем более понять многое. Измену с твоей девушкой или предательство твоей сестры. В конце концов, юношеские чувства редко когда перерастают во что-то крепкое. И даже понять нежелание ощущать себя в тени, постоянно пытаться угнаться и что-то доказать тем, кто, по его мнению, получил всё с рождения. Но есть вещи, которые простить невозможно. Когда речь идёт о жизни родных людей… Вступить в сговор с дривами, извечными врагами? Надеяться возыметь от этого какую-то… выгоду?! — Из-за него вы не попали первый раз в Предел?