Моя воля
Шрифт:
Предводительница попыталась разглядеть обстановку, но было темно, и очертания словно терялись там, куда не мог достать её мысленный взгляд. Поняла только, что помещение просторное, то ли большая гостиная, то ли зал.
— Ничего? — переспросил мужчина. Лунар качнул головой.
— Тогда зачем пришёл? — раздался от двери ещё один мужской голос. Лунар бросил туда взгляд, однако не удостоил молодого парня, сложившего руки на груди и подпирающего косяк, ответом. Первый мужчина нахмурился — парень моментально опустил руки, словно готовясь исполнять приказ.
— Арас, выйди.
Молодой скривил губы, но послушно развернулся и покинул зал. Предводительница ощутила рубиновые блики на веках, осознавая, что проваливается из видения. Отчаянно хотелось удержать, дослушать. Однако просторная комната отдалялась, унося с собой мрачный взгляд синих глаз и редкие золотые искры в каскаде густых волос.
Предводительница очнулась в спальне, выделенной ей Китильей. Зачем-то бросилась к зеркалу, в надежде увидеть ещё хоть что-то. Сны казались слишком реалистичными, чтобы сомневаться. Но тёмное стекло отражало лишь тонкое девичье тело в подаренной за исцеление ночнушке.
Сафира подошла к окну. Ночная тишина скрадывала звуки, деревья снаружи покачивались на ветру. Попыталась вспомнить — кажется, у Лунара, тоже ночь. Нужно будет спросить у Китильи, как там бежит время.
Немного постояв и осознав, что заснуть не получится, девушка накинула тёплый пеньюар, взяла подсвечник и отправилась наверх, в комнату, где училась танцевать. Музыкальный проигрыватель стоял на месте. Сафира опустилась возле него на пол, включила. Как запускать здешние танцы, ей показали, а вот где найти музыку Лунарова мира, она не знала. Что-то понажимала, запуталась, попробовала зарядить прибор скользнувшей в руку волосиной. Извлекла из динамиков несколько громких ударов, испугалась, выключила. Поднялась, вздохнув. В такие моменты слишком остро всплывало осознание, насколько велика пропасть между ней и Лунаром.
Сафира так и не придумала, что делать, хотела уже возвращаться к себе, когда дверь отворилась. На пороге стояла Китилья, встревоженно вглядывалась в полумрак примерочной. В домашнем платье — похоже, ещё и не ложилась.
— Всё в порядке?
— Извини, пыталась найти музыку… — Сафира замолчала, рассказывать, какую именно, не хотелось. Но Китилья, вероятно, и так поняла, или “прочитала”, как говорил воин.
— Скучаешь? — вздохнула, проходя. Предводительница не ответила. Поколебалась немного, поинтересовалась:
— А время там такое же? Я имею в виду… не может быть так, что у нас тут пройдёт день, а там… год?
— Боишься? — хмыкнула Китилья, Сафира повела плечами. — Нет, время очень приближено. Ваш мир был синхронизирован, а этот самый близкий к нему, если и есть различия, то незначительные, может, пара минут за пару десятилетий набежит. Но всё равно зря ты это, лучше забудь про него.
— Я советов не спрашивала.
— Он не полюбит тебя, понимаешь? Не останется с тобой. Не заберёт с собой, даже если решишь всё бросить.
— Почему? — вырвалось у Сафиры. Нет, конечно, она не планировала бросать Рубиновый Рог, она вообще не задумывалась о такой возможности, но слова Китильи звучали как-то… обидно.
Та отвела глаза:
— Тебе правду сказать, или успокоить?
— Правду.
— Уверена? Мне не хотелось бы тебя разочаровывать, и к тому же, если сама подумаешь, обязательно поймёшь.
— Ты же предложила. Так скажи. Мне в ваших умозаключениях разбираться сложно.
— Вот именно.
— Что?
— Сафира. Ты умница, красавица и вообще молодец. Но ты… понимаешь, ты из отстал…
— Мы “варвары”, я знаю.
Китилья снова вздохнула:
— Это он так сказал? — Сафира кивнула. — Значит, ты понимаешь, что он не может привести с собой девушку-варвара, которая машет мечом, пытает пленников и вообще… не умеет включать проигрыватель.
— Я никого не пытаю! Чем плох меч? Ты сама не брезгуешь им махать! А всему остальному можно научиться. Нет, я не собираюсь никуда идти, не оставлю Рубиновый Рог, просто желаю разобраться, что ты хочешь сказать!
— О Эквило! Сафира, я хочу сказать, что Лунар элементарно постеснялся бы вести тебя домой, знакомить с друзьями, представлять родным. А если учесть, что ты ему ещё и приказываешь! Ну или приказывала раньше, все эти связи, зависимость. А вдруг она не исчезла, а вдруг это заметят? Такой мужчина не простит, что ты видела его слабость, могла им распоряжаться, заставляла сходить с ума, терять голову — даже если ты этого не хотела! Понимаешь? То, что было на задании, останется на задании, никто не знает и не узнает, а дома он крутой, уважаемый и вообще, возможно, когда-нибудь войдёт в круги правления. И его спутница, молчу уже о жене, но даже спутница — должна быть такой же, понимаешь? Иначе он просто станет посмешищем. Даже если бы он к тебе испытывал какие-то чувства, после вентиляции общественным мнением, сомневаюсь, что от них что-то осталось бы.
— Считаешь, я сделаю его посмешищем? — Сафира повернулась к зеркалу, машинально провела рукой по правой щеке.
— Ты просила правду, я сказала правду. Не строй иллюзий. Поверь, тебе так будет лучше!
— Или тебе?
— Как хочешь, — Китилья подошла к полке, взяла с неё тонкий кристалл, вставила в проигрыватель. — Эта? — поинтересовалась сухо.
Полилась музыка, очень похожая на ту, под которую они с Лунаром танцевали. Те же инструменты, тот же голос. Наверное, исполняют те же люди. Сафира кивнула:
— Спасибо.
Китилья вышла. Предводительница ощутила, как дрожат губы, приблизилась к зеркалу, прижалась лбом. Разум считал, что Китилья права, но нечто глубоко в душе протестовало. Если бы Лунар был здесь, наверное, она предпочла бы услышать всё это от него. Но постояв немного, пришла к выводу, что не нужно. Она же не планирует ничего менять в своей жизни. Так зачем лишний раз слушать вспарывающие сердце слова? Ведь он никогда не скрывал ни своего отношения, ни приоритетов.
Сафира немного отступила назад. Если бы установить связь с Арифас… А дальше? Узнать, находится ли всё ещё там его фитарель? А потом? Отдать? Проверить, что-нибудь приказав?