Моя жизнь с Драйзером
Шрифт:
В конце августа мы пригласили на обед в «Ироки» Жоржа Жана Натана и Эрнеста Бойда. За обедом обсуждалось проектируемое издание нового литературного журнала «Америкен спектейтор». Выход первого номера намечался в октябре. «Америкен спектейтор» должен был' стать солидным журналом. В нем не будет никаких реклам и объявлений, и, следовательно, он станет органом свободного выражения эстетических, художественных и научных взглядов как во всеамериканском, так и в международном масштабе. Это будет журнал, предназначенный в первую очередь служить трибуной для обмена мыслями и взглядами между известными писателями Европы и Америки. Такой обмен
Драйзер с энтузиазмом взялся за это дело. Он очень часто вспоминал о своей редакторской работе, которой занимался в молодые годы. Словно он тосковал по ней и жалел, что ему пришлось в свое время с ней расстаться. Поэтому не удивительно, что он всей душой отдался работе в журнале.
«Не может быть сомнения, – говорил он, – что духовное общение между выдающимися писателями всего мира, как бы ни были противоречивы их взгляды, может принести только огромную пользу». Наконец-то, по его словам, у него имеется печатный орган для выражения мыслей – орган, достойный серьезных усилий. Он пожертвовал даже своей очень способной секретаршей – мисс Эвелин Лайт, переведя ее в главную редакцию журнала «Америкен спектейтор» в Нью-Йорке.
В сентябре мы посетили Харланвилл (штат Нью-Йорк), чтобы получить от Джона Коупера Поуиса статью для первого номера журнала, который должен был выйти 20 октября 1932 г. Публика очень тепло откликнулась на новое издание (тираж 40 000), и Драйзер намеревался посвятить журналу большую часть своего времени. В течение двух лет он был одним из редакторов журнала, но потом ушел из редакции. Редакционная коллегия решила согласиться на опубликование в журнале реклам и объявлений, и это убедило Драйзера в том, что существовавшая до сих пор политика свободного выражения мыслей должна подвергнуться теперь известному воздействию.
Когда Драйзер получил приглашение из Калифорнии выступить в Сан-Франциско в качестве главного оратора на массовом митинге в защиту Тома Муни, намечавшемся на 6 ноября, он вспомнил об обещании, данном им Муни, и тотчас же согласился. Прилетев в Сан-Франциско, он выступил в Гражданском зале перед аудиторией в 15 тысяч человек. На обратном пути в Нью-Йорк он заехал в Лос-Анжелос, где 10 ноября подписал контракт с «Пара-маунт пабликс корпорейшн» о продаже ей права на экранизацию «Дженни Герхардт»; картина была позднее поставлена Беном Шульбергом.
Драйзер обладал настолько разносторонним умом, что наряду с его живым интересом к изданию «Америкен спектейтор» и успешной работой над «Стоиком», а также его многообразной деятельностью в защиту социальной справедливости, он находил время работать и над реалистической киноэпопеей под названием «Восстание». В основу сценария предполагалось положить эпизоды из истории табачной промышленности Соединенных Штатов. Действие должно было происходить в окрестностях Хопкйнсвилла (штат Кентукки), где в 1905 году шла настоящая война между табачными плантаторами Юга и табачным трестом «Дьюк». Кинооператор X. С. Крафт, представитель «Сэнитас Фандоши компани» Дж. Фишлер, постановщик Эмануил Дж. Розенберг и режиссер Джозеф Ротман заинтересовались этой темой и создали корпорацию для съемки картины. Драйзер, Крафт и Ротман поехали на юг собирать материал для постановки. Я намеревалась приехать позже вместе с Хьюбертом Девисом, предполагавшим сделать
Мы выехали на машине из Нью-Йорка в феврале; дороги обледенели, и наше путешествие превратилось в сплошную цепь приключений. Стекла машины заиндевели, и сквозь них мы с трудом могли разглядеть полуразрушенные и заброшенные жалкие домишки в долине, но даже эти промелькнувшие пейзажи не пропали даром для профессионального глаза Хьюберта Девиса, ибо много времени спустя после нашего возвращения в Нью-Йорк я увидела некоторые из замеченных нами сцен ожившими, словно по волшебству, на полотне.
Местом нашего назначения был Нашвилл (штат Теннесси). Я и мисс Кларк остались там, а остальные поехали в Хопкинсвилл (штат Кентукки). По пути на север мы останавливались в Уинстон-Сейлеме, в Дареме, Ашвилле и других местах, где подробно осмотрели несколько предприятий табачной промышленности. Табачное дело – одно из наиболее интересных явлений американской жизни, какие мне приходилось видеть. На аукционах продавцы певучим голосом выкрикивали названия своих товаров и продавали их покупателю, предлагавшему самую высокую цену. Большие корзины были наполнены различными видами табака, тщательно рассортированного в соответствии с размерами, цветом и формой листа. Некоторые сорта были специально отобраны для сигарет, другие – для дорогих сигар. Людям, занимавшимся сбытом табака, достаточно было бросить беглый взгляд на корзину, которую приволок в город какой-нибудь мелкий табаковод, чтобы определить, куда именно пойдет этот табак и сколько даст прибыли.
Мы с радостью вернулись в «Ироки», где могли отдохнуть немного, пока разрабатывался общий план сценария и отдельные кадры для «Восстания».
В начале 1933 года у нас было много гостей. Среди них Дороти Дадли, автор книги «Забытые границы», только что вышедшей в свет и вызвавшей к себе большой интерес, особенно в литературных кругах. Приезжали также О. О. Макинтайр с женой, Алма Клейберг и другие.
После одного из таких визитов Макинтайр написал статью, в которой говорилось:
"Предметом разговора, где талант его [Драйзера] проявляется с особым блеском, неизменно служат отталкивающие явления жизни, такие, как торговля белыми рабами в Рио или злоупотребление детским трудом. При этом лицо его багровеет до апоплексического оттенка.
После одной из таких вспышек он пригласил меня посмотреть выкопанную им канаву, куда он отвел воду из пруда. И как он был горд этим нехитрым достижением! Теперь он опять превратился в того смирного «Тедди», каким его знают близкие. Скромный работяга, гордый делом рук своих!
Было поздно, и месяц висел в небе, как тонкая кривая сабля. Когда машина, увозившая нас, въехала на гору, я оглянулся. Драйзер сидел в своей качалке, освещенный сбоку лунным светом, быстро раскачиваясь и яростно комкая в руках свой платок. Силуэт большого серого волка!"
_______________
В июне мы отправились на самолете в Чикаго на «Выставку века прогресса». Это было моим, первым путешествием по воздуху и настоящим приключением для меня. Но когда я откинулась назад в кресле, чувствуя, что сейчас мне станет плохо, Драйзер стал поддразнивать меня: «Какой смысл возить тебя на самолете? Ты что это, так и собираешься лежать всю дорогу?»