Моя жизнь с путешественником
Шрифт:
В первый день плавания было солнечное утро с легким попутным ветром. Мы махали на прощание нашим русским и американским друзьям, отцу Анастасису, обвенчавшему нас и благословившему в путь. Теперь в океане нас сопровождают только птицы.
Две реки, Эшли и Купер, соединились в один поток и долго пестрели серым отливом, пока наконец ясная полоса – граница – обозначила выход в океан. Перед нами раскрылось совсем другое пространство – бесконечно красивое и разнообразное. Океан щедро сиял сине-серебристыми, нежно-голубыми, аквамариновыми, зелено-бирюзовыми и другими пастельными красками неба и воды. Я поймала себя на
Когда буксировавший нас катер ушел и мы остались одни, Федор сообщил мне о том, что он изрядно проголодался. Мы присели в кокпите. Муж ловко нарезал помидоры, баночную ветчину, хлеб, разлил в яхтенные кружки калифорнийское красное вино. Я отпила маленький глоточек кислого терпкого напитка, откусила кусочек помидора и почувствовала, что сейчас умру от тошноты, головной боли и спазмов сосудов. Неужели начиналась морская болезнь?
Сообщив с вымученной улыбкой о том, что мне не хочется пока есть, я выкарабкалась из ниши кокпита на палубу и, вцепившись в лебедку, стала глубоко вдыхать полной грудью морской воздух, пристально всматриваясь в горизонт. Так учил меня вести себя Федор на случай приступа морской болезни.
Через минуту я начала оживать, но еще с час сидела прикованной к одному месту, боясь потерять это еле найденное состояние облегчения.
– Какой у океана сейчас цвет? – спросила я Федора.
– Цвет кобальта, – чуть помедлив, ответил муж.
Я мечтаю увидеть с Федором при закате зеленый луч. Из одного французского фильма еще в детстве узнала, что если влюбленные увидят вдвоем зеленый луч, то их совместная жизнь будет счастливой.
В обед на удочку, закинутую Федором, поймался маленький тунец. У красивой перламутровой рыбки были большие печальные глаза, как у теленка. Ее было жалко, она была жертвой наших голодных желудков.
– Она все равно уже не выживет, – успокаивал муж.
Уже неживая рыба была беспощадно брошена в кипяток, и там она сразу поблекла вместе со специями и приправами. Через пятнадцать минут, съев большую чашку ухи, я вдруг почувствовала, что морская болезнь оставила меня.
20 часов 20 минут
Я наблюдала первый в своей жизни закат в океане. Солнце было красным и почему-то немного походило на электрическую лампочку. Что за извращенные сравнения одолевали меня!
– Будет хорошая погода, – сказал Федор.
Солнце уходило в легкие облака, небо было ясным. Закат длился около минуты. С уходом солнца океан на глазах становился сначала серо-стальным, потом стал почти весь черным.
Уходил первый день нашего плавания, наступала ночь. Жаль, что не будет луны. Зато мы увидим ее рождение, и еще я сегодня впервые увижу звезды на небе в открытом океане.
22 часа 12 минут
32° 55' N
79° 12' W
Первый день в океане ушел, наступила ночь, но мне не хотелось идти спать. Я сидела в кокпите и слушала шум моря, улавливая каждый оттенок все сильнее темнеющей небесной тверди. На воде начинало что-то мерцать, похожее на светлячков.
– Что это за светящиеся жучки? – спросила я Федора.
– Это не жучки, это водоросли.
– У моря, также как у земли, есть своя зелень и свои деревья, семя, плоды приносящее.
– Ты скучаешь по земле, по ее траве и деревьям?
– Это тоже земля, только почва под водой, а трава и деревья растут в воде. Иногда они берут свое начало с самого дна, к которому прикрепляются своими корнями. Как на суше.
Десять лет, проведенных в большом городе, среди машин и асфальта, породили во мне чувство безмерного голода по общению с природой.
Я работала над книгами и диссертацией в душной, переполненной людьми Москве, а ночью мне снился лес, поля, березки. Мне хотелось скрыться в лесу или в горах, меня тянуло к морю. Однажды я увидела сон, от которого не хотелось просыпаться: тайга и маленький домик, в котором сижу вечерами у печки, наслаждаясь приятным утомлением от дневного общения с природой.
С какой непомерной жадностью смотрела я в последние годы в Москве сквозь оконное стекло на деревья, траву, на небо! Но небесная твердь все казалась мне такой серой и унылой в дождливые дни.
Здесь в океане ощущаешь, как все на земле пропитано жизненными красками, и везде почва и вода, везде растущее живое.
Глубокая ночь. Я сижу в кокпите и смотрю на звездное небо. Почему мне не хотелось любоваться звездным небом на суше? Что мешало мне это делать?
Редкие люди в городах выходят в ясную погоду полюбоваться небом. Большинство из них, возвратившись с работы, лежат на диванах, уткнувшись в телевизор, или сидят у компьютера, проживая виртуальную жизнь. Уход от реальности – болезнь современного времени. Но эту реальность создаем мы сами, а затем бежим от нее, испугавшись первых серьезных испытаний…
Внутри яхты раздалось пение Федора, затем из камбуза показалась его лохматая голова.
– Хочешь свежих кальмарчиков? – спросил он меня.
Мой муж держал в руках витую металлическую штуковину, напоминающую произведение в стиле modern art.
– С помощью этого приспособления я буду сейчас ловить кальмарчиков, – решительно заявил Федор и тут же бросил штуковину в воду.
Через пятнадцать минут, посветив фонариком в воду, Федор заметил, что, похоже, кальмарчиков нам не видать.
– Бедные кальмарчики! От перепуга они сразу же все попрятались, – пошутила я.
– Ну и ладно, приготовь нам чай с печеньем и медом.
Рядом с газовой горелкой в одной из ниш, специально вырезанных для бутылок и термосов, светит своими ярко-синими глазками фиалка. Это второй цветок, живущий на нашей яхте. Первым тоже была фиалка, только с розовыми лепестками. Мы ее приобрели в Чарльстоне специально для того, чтобы Федору не было так одиноко в океане. Она прошла с ним кругосветку, но быстро зачахла на суше. Мы сильно грустили по ней. Узнав о нашей потере, одна из русских женщин в Америке перед плаванием сделала нам подарок. Помню, как красивые руки протягивают цветок, синие глазки которого доверчиво смотрят на нас.