Моя. Я так решил
Шрифт:
Башка гудит, в горле сухо, в глазах — песок, и реально ощущение, что меня сейчас поимели по всем правилам допросов. Да… Повезло мужикам с ней, чего уж там. А меня, похоже, Бог отвел. Ведь моя Эвита и в половину не такая пиявка, как Мася.
А жаль. Я бы позволил присосаться…
Глава 26
Утром добываю дерьмового кофе из автомата в магазине напротив дома Эвиты. От странной на вкус бурды неожиданно прет, настроение повышается, и я, вернувшись обратно к машине, даже набрасываю в телефоне текст статьи для
Но вряд ли отклонит.
Пока пишу, машинально, на втором уровне сознания, прикидываю свои дальнейшие шаги.
От дома Эвиты уходить не хочется. Все время кажется, если покину пост, она исчезнет. Просто растворится на просторах страны. Как совсем недавно, в Аргентине.
Неприятные воспоминания заставляют полностью пересмотреть свое поведение.
Интересные ощущения вообще — почувствуй себя полканом, называется. Цепным псом. Или, наоборот, легавой, прущей по следу.
Понимаю, что сидение под окнами очень сильно отдает маньячеством, но наплевать. Ни перед кем отчитываться не требуется, а с собой я уж как-нибудь договорюсь.
Раздумываю, сидеть ли дальше.
Смысла никакого, конечно.
Эвита меня жестко послала, и наверняка думает, что я послушный мальчик и отправился по указанному адресу.
А я — сюрприз — непослушный.
И вполне способен просчитать глубинные мотивы интересной мне женщины.
Но вот вопрос — насколько я непослушный? В том смысле, буду ли грубо игнорировать ее пожелания и нарушать покой, не дождавшись полной информации? Например, прямо сейчас наберу… Или, может, зайду?
Утро уже…
Вовремя вспоминаю про сестренку. Наверняка, там у нее сидит. Позвонить? Нарваться на грубость?
Или сначала сгонять на встречу с Васей и получить полный расклад по ситуации?
Выбираю второй вариант, справедливо рассудив, что девчонки, скорее всего, до обеда будут дрыхнуть.
Управлюсь.
По дороге заезжаю домой, переодеваюсь, оторопело отшатываюсь от страшного красноглазого чувака, пялящегося на меня из зеркала, завариваю себе кофе еще. В холодильнике валяется банка энергетика, вместе с кофе — отлично заходит.
На эмоциях еще раз читаю статью, нахожу ее вполне сносной и отправляю Михалычу.
Пока жду реакции, насильно заставляю себя выдохнуть. Не загоняться.
Как-то у меня все быстро происходит. Еще неделю назад я был на другом конце света и считал себя неудачником конченным. А сейчас…
Бля, я — король мира!
Я сегодня ночью трахал самую красивую женщину на свете, у меня зашибенская, очень интересная работа, такие же друзья, своя жилплощадь в столице и не самая убитая тачка!
Это же просто мечта!
Так… С энергетиком — явный перебор.
Звякает сообщение на телефоне. Банк.
Ого! Михалыч перекинул гонорар за статью! И даже без правок! И без его обычного нытья про несоотвествие и надо убрать из текста слова “мудаки”, “ногожопы” и “оторвать яйца, чтоб быстрее бегали”. Последний перл из моей шикарной статьи
Моргаю на сумму на счету, радуюсь, тело наполняет эйфория. Естественно, слегка нездоровая, потому что коктейль из бессонной ночи с кофе и вишенкой из энергетика и курева кого хочешь в небеса поднимет, а потом отдачей по печени шарахнет, но все же, все же!
Хороший день!
Все у меня получится!
И Вася, мелкий грызнюк, поможет!
И Эвита меня впустит в квартиру, выслушает, поверит и сама утащит в постель!
Через час, сидя напротив хмурого Васи в понтовой закусочной в центре, я немного теряю позитивный настрой.
Не знаю, кто в этом больше виноват: сам Вася, с его вечно-кислым выражением морды, обстановка заведения, стандартного, модного сейчас стиля “все на свете и сверху заполировать лофтиком”, или просто предчувствие какое-то… Своей чуйке я привык верить, она не раз выручала и вообще для журналиста — первое дело, а потому напрягаюсь, сверлю Васю недобрым взглядом и стабильно играю роль жизнерадостного мудака.
— Вася, давай ты мне сначала все дашь, а потом будешь жрать? — прерываю я Васино глубокое и вдумчивое ознакомление с меню.
— Давай без давай, — скрипит он, — и вообще… Я тебе ничего не принес.
— О как… — не верю я.
— Не дурак потому что, — спокойно продолжает Вася, не обращая внимания на мой комментарий, — на словах все. Никаких копий, никаких файлов. Ничего не будет.
— Это несерьезно, Вась, — щурюсь я злобно.
— Это — пиздец, как серьезно, Конь, — перебивает он меня, — и, если б я знал, в каком дерьме надо будет ковыряться и про кого узнавать, то не согласился бы.
— Да ну не до такой степени там все…
— Да, и что, ты в курсе, до какой? Вот и заткнись. Сначала я пожру. Потом ты мне заплатишь бабки. А потом я уже раскрою рот.
Про бабки разговора не было у нас, но чего-то такого я подспудно ждал. Однако же, на место ставить его надо.
— Во сколько оцениваешь себя, а, Вась?
Тянусь к зубочисткам, распечатываю, засовываю в рот, щурюсь через стол на приятеля. Выгляжу, короче, полным мудаком, припоминающим другу должок, о которых не принято говорить. Мы же все благородные, все делаем на чистом альтруизме… На самом деле, все так и было. С моей стороны — спасение его тощей задницы десять лет назад — чистой воды альтруизм… Но должок все же имеется. И Вася про него помнит, он сволочь и тварь, но не дурак. И не сука.
И потому не ведется на мой маскарад, и на провокацию — тоже.
— Не надо давить на совесть, — сухо отвечает он, — в любом случае, я тебе буду не полезен, если слечу с должности и уеду руководить отделением конторы в Якино-Хуякино какое-нибудь. Бабки нужны не только мне. Я потратился, чтоб добраться до тех файлов, которые тебе нужны, и глянуть на них. Только глянуть, ни о каком копировании речи не идет. Так что плати, и придется мне на слово верить.
— Ладно, — сдаюсь, конечно, оно сразу было понятно, но пободаться-то стоило, — сколько?