Мозаика (Шамтеран V, книга первая)

Бояндин Константин Юрьевич

– Идёмте за мной, - Веранно тоже встала.
– Теариан-то Алехарти подождёт нас здесь.

– -

Произошедшее запомнилось только отрывочно. Не картинами, а ощущениями.

Полная луна, касающаяся лучами её тела. Не скрытого одеждой.

Холод родниковой воды, прикосновение которой смывало прошлую, детскую жизнь, оставляя её позади, в прошлом, в которое нет возврата.

Слова. Она смутно помнила их - Веранно произносила формулу на том же языке, ан котором звучала Touan-es-Mithar. Только имя - то, что запрещено было говорить,

упоминать явно или намёками. Эль-Неренн не знала, как Веранно смогла узнать это имя. И не хотела узнавать.

Они долго стояли у колодца, глядя на ослепительно белое ночное светило. Эль-Неренн, всё ещё называвшая себя, по привычке, старым именем, чувствовала бесконечную усталость. И сожаление. И много чего такого, что словами выразить невозможно.

Прошла вечность, прежде чем они обе вернулись.

Веранно жестом предложила усесться по правую руку от себя. Приняла бумагу от нотариуса, что-то вписала туда, вернула.

– Поздравляю вас, Теассевенн эр Эверан, - нотариус склонился в глубоком поклоне.
– Для меня будет честью иметь с вами дело. Документы о вашем новом статусе будут готовы через четыре недели. Сожалею о задержке, но таковы правила.

– Благодарю, теариан-то, - эль-Неренн - Теассевенн - встала. Нотариус коротко поклонился обеим и покинул комнату.

Веранно молчала, улыбаясь. Глядя на старшую.

– Простите, госпожа, - Теассевенн склонила голову.
– Я не успела ничего понять. Мне ещё нужно прийти в себя.

– Да, разумеется. "Thea-essa Vaenn " - "Дочь грозы"?

– Полуночной грозы, госпожа. Мама говорила, что я родилась в полночь, в новолуние, во время страшной грозы. В ночь на новый год.

– Похоже, теарин. Вы соответствуете вашему имени. Я имею в виду не только события этого вечера.

– Могу ли я спросить, госпожа?

Веранно кивнула.

– Зачем вы сделали это? Я принесла вам много хлопот. Боюсь, навлекла на вас неприятности.

– Я давно не видела человека, который, - Веранно не сразу отыскала нужные слова, - живёт. В подлинном смысле. Знаете, теарин, сейчас жизнь стала совсем другой. Люди боятся проявлять себя. Вы не боитесь.

– Только за это?

– Нет, не только, - Веранно кивнула - садитесь.
– При нашей первой встрече вы сказали, что приносите удачу. Нет, - она подняла руку ладонью вперёд, пресекая возражение.
– Позвольте закончить. Я обнаружила, что меня обкрадывали мои же родственники. Меня собирались отравить. Мой сын устроил - или был вовлечён - в заговор. Случилось много неприятного, теарин, но всё, что изменилось - изменилось к лучшему.

Она встала, подошла к окну. Отдёрнула занавеску. Луна, сияющая, величественная.

– Я не суеверна, теарин. Но мне нравятся эти совпадения. Встряска пошла мне на пользу.

Теассевенн кивнула.

– Спасибо, госпожа.

– Ночь была долгой. Вам лучше отоспаться, теарин. Я прикажу не беспокоить вас. Спите, сколько потребуется.

– Но полиция, госпожа...

– Я уже связалась с комиссаром. Он приедет, когда я сообщу ему, что вы в состоянии отвечать на вопросы.

– Я?!

– Он просил проследить, чтобы с вами ничего более не случилось. Да, именно вы. Не беспокойтесь. Похоже, вы для них - очень важный свидетель. Не подозреваемая, а свидетель.

– Но Леронн, Мегин...

– За ними присмотрят. Я разрешила перевести Мегин в комнату - в пустую. Отдыхайте, теарин. Вы очень много сделали для меня сегодня.

Теассевенн кивнула, протянула руку, чтобы взять пояс.

– Оставьте его здесь, теарин. Шапочку - тоже.

– Вы увольняете меня?
– Теассевенн подняла взгляд.

– У вас есть имя, теарин. Вы под покровительством дома. Вам не пристало быть служанкой в вашем же доме.

Теассевенн долго смотрела в глаза хозяйке.

– Поговорим об этом позже, Теассевенн, - предложила Веранно.

Теассевенн кивнула, глубоко поклонилась и покинула кабинет.

* * *

По пути ей никого не попалось. На входе в женскую половину - тоже. Влетит Риккен, если обнаружат, что ушла с поста... или кто здесь должен дежурить? Теассевенн всё ещё думала о своих обязанностях как старшей. Привычка.

Она вошла в комнату. Какое странное ощущение. Всё здесь её - и чужое. Всё воспринимается по-другому. Ну да, разумеется. Она и сама не поняла до конца, что случилось - с ней, с Леронн, со всеми. Лучше пока не думать. Мудрый совет - утром всё будет иначе.

Подошла к зеркалу. Взглянула в глаза отражению. С опаской... но ничего неприятного не ощущалось.

– Прощай, эль-Неренн, - усмехнулась Теассевенн, глядя отражению в глаза.
– Будь счастлива. С тобой было интересно.

Отражение улыбнулось в ответ. Теассевенн ещё некоторое время смотрела на него, после чего вернулась к кровати. Всё. Спать, немедленно.

Несколько коротких секунд - когда погружаешься в сон - оказались необычайно долгими. Они длились и длились и длились, были невыразимо, необычайно приятны.

17. Стража луны

Пробуждение походило на то, самое первое - проснувшись, она не сразу поняла, кто она, где и почему. Не в своей комнате. В другой.

В комнате кто-то есть. Теассевенн медленно вдохнула, приоткрыв рот, улыбнулась. Тимо. Как и в тот раз. Приоткрыла глаза.

Тимо. В кресле, у изголовья кровати. Похоже, уснула с книгой в руке

– Доброе утро, - тихо произнесла Теассевенн.
– Доброе утро, Тимо.

Девочка вздрогнула, попыталась вскочить на ноги, чуть не свалилась на пол - кубарем.

– Простите, - она коротко поклонилась.
– Извините, теарин Теассевенн. Как вы себя чувствуете?

– На "ты", Тимо. Давай, как раньше. Ничего не изменилось.

– Нет, - покачала та головой. Важно.
– Изменилось, теарин. Всё изменилось.

– Но если я попрошу обращаться на "ты"? Когда мы вдвоём? Ты согласишься?