Мозаика (Шамтеран V, книга первая)

Бояндин Константин Юрьевич

– Ты пришла посмеяться?
– Леронн лежала на боку, лицом к окну. Говорила, не поворачивая головы.

– Нет, - Теассевенн пододвинула стул поближе к кровати, уселась. Мне жаль, что так всё получилось. Хейнрит признался во всём, всё взял на себя.

– Твоя жалость, - Леронн хрипло рассмеялась.
– Ты разрушила мою жизнь. Мою и его. Но я не стану ни о чём просить, не надейся. Меня выгнали, но я всё равно потомок дома Тигген. Уходи, Ньер. В этой комнате хозяйка - я.

– Хочешь ты или нет, мы теперь родственники, - Теассевенн поднялась.
– Не заставляй

меня учить тебя манерам, Лер.

– Бродяги не будут учить меня манерам. Убирайся, эль-Неренн.

– Эль-Неренн больше нет, - спокойно ответила Теассевенн.

Леронн, наконец-то, повернула голову. Увидела, как и во что одета её гостья.

– Что за маскарад?
– поинтересовалась она, брезгливо скривившись.

– В полнолуние меня станут называть Теассевенн эр Эверан. Ты головная боль, Леронн. Я не собиралась становиться твоей младшей матерью, но раз так получилось - ты будешь слушаться меня.

Леронн закрыла глаза. По лицу её было видно, что происходящее она предпочла бы считать страшным сном.

– Веранно и я хотим помочь тебе вернуться в дом Тигген, продолжала Теассевенн.
– От тебя зависит, сколько времени это займёт. Будешь непослушной - два года. Будешь послушной - гораздо раньше. Ты не поверишь, как я обрадуюсь, когда тебя простят и заберут отсюда.

Повернулась и пошла к двери.

– Теассевенн, - услышала она.
– Зачем ты это делаешь?

– Не знаю, Леронн, - ответила Теассевенн, не оборачиваясь. Наверное, хочу хоть немного пожить спокойно.

* * *

Три дня прошли без особых событий. Леронн давно могла покинуть "лунный дом", но Теассевенн поняла, что её вновь появившейся дочери хочется ещё побыть "в заточении" - тем более, весьма комфортном заточении.

Веранно отправилась в больницу и Теассевенн почти всё время проводила в её кабинете - сидела у телефона, отвечая время от времени на звонки. Делать почти ничего не приходилось - Веранно умела выбирать надёжных людей. Только делать записи - к возвращению хозяйки. Риккен занималась хозяйственными вопросами. Мегин почти всё время проводила среди прислуги - раз или два Теассевенн слышала, как "кошечка" поёт по вечерам, когда все собирались в общем зале. Словно ничего и не случилось.

Интересно, действительно ли другие слуги хотели бы поменяться с ней местом? Признаться, Теассевенн не нашла в себе храбрости спросить даже Мейсте.

На четвёртый день пребывания Веранно в больнице случилось неожиданное. Примерно в час пополудни послышался шум, и в кабинет ворвалась, в сопровождении двух охранников, Вессен эс Эверан, старшая дочь Веранно. Её преемница - на посту главы дома. Вессен была мокрой на улице моросил дождь - грозной и стремительной. На ней был забрызганный грязью дорогой плащ. В кабинет вместе с ней ворвались запахи осени, дождя и грозы.

– Это правда, - она остановилась, прикрыла ненадолго лицо руками. Я не верила. Не могла поверить.

Охранники явно пребывали в замешательстве. В их взглядах читалось, что они не хотели впускать Вессен сюда, но - не смогли помешать.

– Рада вас видеть, теарин Вессен, - Теассевенн встала, поклонилась - как равной.
– Мне было...

– Заткнись!
– оборвала её вновь вошедшая.
– О небеса... Как такое могло случиться? Думаешь, что прибрала всё к рукам? Ничего, я всё исправлю. Сейчас же исправлю.

– Что случилось, теарин?
– Теассевенн оставалась на вид спокойной.
– Что вас так расстроило? Прошу, присядьте...

– Убирайся отсюда!
– крикнула Вессен. Она напоминала саму Веранно бронзовая кожа, иссиня-чёрные волосы, вытянутое лицо, пронзительный взгляд. Чёрные, горящие гневом глаза.
– Ты не станешь Эверан. Я не допущу этого. Взять её, запереть в подвале!
– приказала она, повернувшись к охранникам.
– Немедленно!

– Извините, теаренти, - отозвался один из них.
– Мы не станем этого делать.

– Мама...
– Вессен побледнела - ненадолго.
– Если бы мама могла это видеть... Ладно. Через два дня я созову собрание дома. Ты свела её в могилу, но я не дам тебе наслаждаться этим. Прочь!
– она отодвинула охранников и решительно направилась к лестнице вниз.

Охранники нерешительно переглянулись и двинулись следом. Теассевенн заперла кабинет и бросилась со всех ног, к другой лестнице.

Она успела. Встретила Вессен шагах в десяти от парадных дверей дома.

– Поговорите с матушкой, теарин, - Теассевенн протянула ей телефон.
– Она ждёт вашего звонка.

Вессен, замахнувшаяся было, чтобы ударить Теассевенн по лицу, споткнулась. Не позволила Теассевенн подхватить себя за локоть, удержалась на ногах.

– Позвоните, - Теассевенн протягивала телефон.
– Я скажу вам номер. Завтра она возвращается в поместье. Позвоните, прошу вас.

Вессен смотрела, не отрываясь, в красные глаза собеседницы. Молча протянула руку, приняла телефон. Теассевенн протянула ей карточку с номером, поклонилась и направилась вверх по лестнице.

Минут через десять двери кабинета отворились, и туда вновь вошла Вессен эс Эверан. Ошеломлённая, пребывающая в растерянности. Она медленно сняла плащ и бросила на ближайший стул. Теассевенн встала, по другую сторону стола. Сохраняла невозмутимость.

– Прошу извинить меня, теаренти, - Вессен медленно опустилась на стул.
– Я не знаю, что и сказать. Мне прислали вот это, - она протянула лист бумаги - телеграмму - положила перед Теассевенн.

Почерк Хейнрита. Отправлено... как странно, отправлено всего два дня назад. Как это ему удалось? По словам комиссара, Хейнрит сейчас под стражей.

Телеграмма была длинной и путаной; написана человеком в состоянии крайнего возбуждения. Вполне возможно, что Хейнрит действительно написал её - но когда? На пути к банку, когда попытался забрать оттуда всё, что оставалось на счету? Краем уха Теассевенн услышала, что, если бы не жадность, Хейнрит вполне мог бы скрыться. Но он примчался, в тот памятный вечер, в банк, потребовал перевести весь остаток - несколько миллионов руэн - на другой, собственный счёт, в другой стране. Оператору показалось странным состояние клиента и его просьба, и он позвонил главе дома - попросить подтверждения.