Мозгоед
Шрифт:
— Знаешь, мне бы хотелось для начала поговорить со Стасей.
Машина дернулась.
— Почему именно с ней? — фальшиво спросила Луша и затянулась сигаретой.
— Ну, из того, что я видел, она представляет наибольшую опасность… Слишком ревнива, я бы даже сказал, патологически ревнива. Помнишь драку с Дашей из-за Олега?
— Стася ушла с проекта, — она слишком внимательно смотрела на дорогу.
— Когда? — в свою очередь, я старательно изобразил любопытство.
— Вчера, вместе с Олегом. Собрали вещи и сказали, что больше не хотят оставаться на проекте. Мы их
— Дренаж эмоций…
— Что? — не поняла Луша. — Какой дренаж?
— Обыкновенный, когда в коллективе появляются люди, разделяющие ценностные установки друг друга, то между ними происходит притяжение. Но если кто-то не похож на тебя да еще обладает качествами, которые ты ненавидишь или не ценишь, происходит отчуждение. Дренаж эмоций. Такие люди всегда конфликтуют с теми, кто находится вне их группы. Да и советов со стороны они вряд ли услышат.
— Почему?
— Хотя бы потому, что все и так знают. Без нас. Каждый ведет свою игру и открывать собственные замыслы не собирается.
— Ерунда, — подумав, сказала Луша. — Какая тут игра? Они — как на ладони. У ребят есть цель — общая на всех.
— Неужели? — усмехнулся я. Иногда она меня забавляла. — И какая, позволь спросить?
— Любовь.
Она идиотка или только прикидывается? Добро бы они этих несчастных ребят в космос отправили! Там все равно деваться некуда — повсюду невесомость! Хочешь, не хочешь, все равно притянет к другому. Но здесь-то? Какая к черту любовь? На кону многомиллионный приз, а она мне — сказочку про любовь! Я могу поверить только в одно исключение — но той паре приз уже не нужен. Остальным не верю.
— Ты серьезно?
— Конечно! — без паузы ответила она. — Не буду скрывать, повезло не всем, но есть пары, у которых прочные отношения. Они действительно любят друг друга.
— А как они потом будут делить приз, ты не спрашивала? — ядовито поинтересовался я.
— Пополам! — автоматически ответила Луша, но быстро поправилась: — Зачем им делить, ведь они живут вместе.
— Слушай, если так все хорошо, то зачем вам я?
— Все плохо, сколько можно повторять?! Ситуация выходит из-под контроля! — Машина свернула влево, теперь мы ехали по лесной дороге. — Ладно, твоя взяла! Конечно, большинство играет в чувства, но они так давно вместе, что почти поверили в то, что любят друг друга.
— Так-то лучше, — удовлетворенно заметил я. — Слушай, а чего мы так долго едем? Насколько я помню, территория «Крыши» находится недалеко от Москвы.
— Сто один километр.
— Что?!
— То самое! Только имей в виду, участники об этом не знают. Они думают, что отсюда до столицы рукой подать. Привозят и отвозят их на вертолете, глаза во время полета завязаны. Это одно из условий шоу. Дескать, место, где проводится проект, будет рассекречено только в день финала. Они, дураки такие, верят.
— А те, кто выбыл?
— С ними еще проще — во-первых, контракт, нарушать который себе дороже. Был тут один — книжку задумал написать, написал всего ничего, в канаве нашли.
— Но почему здесь? Сплошная глухомань, — простонал я, чувствуя, как машина скачет по кочкам.
— А ты представляешь, сколько стоит квадратный метр земли под Москвой? А теперь прикинь размер нашей территории! К тому же, здесь намного спокойнее — никаких любопытных глаз, кругом лес, где еще не ступала нога человека. Дорога одна. Пешком идти по ней долго и муторно, да и на машине — сам понимаешь, не самый кайф. Есть и еще один момент…
— Какой?
— Мы уверены, что отсюда никто не сбежит.
Похоже, на этот раз кое-кто точно влип. Вместо того, чтобы хорошо заработать, я попал в лесную тюрьму. За окном стоял лес, дорога казалась узкой и ненадежной, машина Луши то и дело буксовала. Если я даже захочу найти выход, с моим топографическим кретинизмом вряд ли это получится.
— Луша, а тебе не страшно?
— Сначала было не по себе, потом привыкла. Тем более, сейчас я бываю здесь не каждый день. Мы делаем несколько записей за раз, потом все идет в эфир.
— Нет, я знал, что телевидение — полное вранье, но не думал, что до такой степени.
— Приехали! — Луша нажала на сигнал, и большие деревянные ворота медленно открылись.
Если человека поселить с большим количеством себе подобных на замкнутом пространстве, то он начинает вести себя странно: гадит под ноги и не чувствует при этом никакой ответственности. Этот странное заключение сделали социологи. Оказавшись на территории проекта «Крыша», я пришел к выводу, что они были правы. Конечно, сам я не могу похвастаться любовью к чистоте и порядку, но такой грязи я не видел никогда. Перед этой помойкой даже крысы выбросили белый флаг. Пахло гнилью, мочой и торопливым сексом. Я случайно наступил на использованный презерватив и брезгливо вытер подошву ботинка о траву.
Луша пожала плечами:
— Мы за безопасные отношения.
— Там, где они живут, такая же вонь?
— Нет, там значительно чище. Мы просто зашли со служебного входа.
Хорошее объяснение!
— Луша, какого черта?! Я тебя битый час жду! — коренастый мужчина в потертых джинсах и черной футболке, на которой было написано: «Be polite — go fuck youself» схватил Топчак за руку. На правой щеке у него был глубокий шрам.
— Гоша, это Дэн. Помнишь, я тебе о нем говорила?
Гоша явно не помнил.
— Ты хочешь, чтобы он был в шоу? Луша, сколько раз я тебе говорил, никаких блатных! Мне надоели твои протекции!
— Гоша, он психиатр.
— А, так бы сразу и сказала, — он протянул мне руку. — Привет! Я — Гоша, режиссер этого дурдома.
— Привет.
Ладонь у него была прохладной и твердой. Жесткий мужик, знающий себе цену.
— Луша, а зачем нам психиатр? — спросил режиссер.
— Гоша! Ты же обещал!
— Сколько всего я обещал красивым женщинам!
Луша нахмурилась. Заметив это, Гоша сменил тон: