Можете нас поздравить!
Шрифт:
— Развяжите руки, — потребовал Алик, — у меня палец онемел.
— Ничего, потерпишь, — сказал общественный обвинитель и многозначительно добавил: — Немного осталось.
— Считанные минуты, — уточнил с приятной улыбкой Витя Пухов.
Алик покосился в его сторону одним глазом и присмирел.
— Допрос начинается, — провозгласил Колька и для большей солидности стукнул три раза кулаком по столу так сильно, что с доски даже свалился глиняный черепок.
Синеглазка достала из-за пазухи листок бумаги, разгладила его ладонью и приготовилась записывать.
— Кто вы такой? — спросил очень вежливо и как можно медленнее председатель Колька, обращаясь к Алику.
Алик замялся.
— Это мой товарищ, Алик Футликов. Он приехал к нам в гости со старой квартиры, — поспешила выручить его Света.
— Вам слова ещё не дали, — так же вежливо прервал её Колька, после чего он снова обратился к Алику: — Как вы очутились на чердаке?
— Меня позвала Света.
— Вы подтверждаете это? — спросил Свету общественный обвинитель Колька Колпаков.
— Подтверждаю, — сказала она и попросила: — Дайте я всё расскажу. Он не в курсе. Это я всё устроила.
— Разговорчики! — гаркнул общественный обвинитель. — Пленники не имеют права голоса.
— Почему не имеют? — заступилась за Свету народный заседатель Наташа-Синеглазка. — Пусть расскажет, что хочет.
— Говори! — разрешил ей Колька Колпаков. — Чистосердечное признание облегчит вашу участь.
— Развяжите нам руки, — снова потребовал Алик, — у меня уже мурашки по ним бегают.
— Это не от верёвки мурашки, а от страха. Верёвка слабо завязана, — объяснил Витька Пухов и сказал с намёком: — «Что день грядущий мне готовит?»
— Развяжите их, — попросил главного обвинителя вожатый Миша, — к пленным надо проявлять чуткость.
— Клянитесь, что вы не предпримете попыток к бегству! — потребовал председатель Колька.
— Клянусь! — сказал Алик.
— А ты? — спросил Колька Свету.
— Не убегу, пока всё не выясню, — ответила Света.
Витя и Гаврилка освободили пленных.
— Рассказывай! — разрешил Свете Колька Колпаков.
— Значит, так, — собравшись с мыслями, начала Света. — Вчера вечером, после того как мы с Наташей выучили уроки, она ушла, а я стала думать об орунзаках. Мне очень хотелось поскорее увидеться с ними. — Тут Света вспомнила о промокашке, которую забыла Наташа в своём дневнике, но рассказывать о ней не стала. Зачем? Она скажет о промокашке Наташе, когда будет с ней наедине. А то ребята ещё накинутся на неё. И Света продолжала: — Я решила пойти в ваш домик. Я почему-то думала, что вы там совещаетесь. Пришла сюда, а вас нет. Вот я и начала осматривать помещение. Ну и нашла
— Стой! — прервал Свету Витя Пухов. — Посторонние не должны знать подробностей. Нам известно, что ты нашла в печке, и всё! Продолжай дальше.
— Подумаешь, из-за ржавой шкатулки тайну делают, — вызывающим тоном сказал Алик.
— Разболтала?! — пытливо глядя на Свету, сказал Витя Пухов.
— Ага, — тихо призналась Света. — Только я не сказала Алику, что орунзаки — вы. Он думал, они настоящие бандиты.
— Я пришёл разоблачить вас, — смело заявил Алик.
— А я — выведать ваши тайны и узнать, что вы ещё мне готовите, — призналась Света. — Тогда я смогла бы помочь вам сама.
Орунзаки переглянулись. Им совсем не нравилось, что их, первых борцов с недостатками, приняли за бандитов. А вот Света обрадовала. Какая же она стала решительная и находчивая! Нет, они всё-таки не зря старались.
Пленники заметили, что орунзаки сочувствуют им, и осмелели.
— У нас тоже есть вопросы. Мы хотим выяснить! — закричали Света с Аликом.
— Спрашивайте, — великодушно разрешил главный обвинитель, — пусть вам всё будет ясно.
Света вышла вперёд.
— Когда вы мне первую записку подложили, где вы прятались?
— Вроде тебя — на чердаке, — сказал Гаврилка и засмеялся. — Видели мы, какого ты стрекача отсюда задала.
— Будто ты не испугался бы, — отпарировала Света.
— Как только ты сказала про себя Наташе, что ужасно робкая, мы тут же решили проверить это, — застрекотал председатель Колька. — Вот Гаврилка и велел тебе свой портфель домой отнести.
— А потом папиросы купить, — добавил Гаврилка.
— Не дала ты ему отпор, вот мы и стали твой характер перековывать, — продолжал Колька. — Потому и не раскрывали себя. Ведь если бы ты узнала, что орунзаки — мы, наверно, ни одно наше задание не выполнила бы.
Света обернулась к Гаврилке:
— Значит, когда я с балкона с тобой разговаривала, ты во дворе тоже специально бегал? Чтоб меня проверить?
— Без проверки оценки не ставят, — ответил довольный Гаврилка.
Света села на подоконник. Теперь, кажется, она выяснила всё. Но Алик ещё сидел с таким обалделым и непонимающим видом, что общественный обвинитель Колька даже спросил его:
— У тебя будут вопросы?
— Вы обыкновенные пионеры, — сказал Алик чуть насмешливым тоном, — зачем же вы назвались какими-то непонятными орунзаками?
— Это только тебе ничего не понятно, — сказал Витя Пухов. — А нам быть орунзаками очень нравится.
— У вашего отряда какое самое важное дело? — спросил Алика вожатый Миша.
— Сбор макулатуры, — важно ответит тот, — мы по ней первое место в дружине держим.
— А мы считаем самым важным помочь товарищам избавиться от своих недостатков в характере, — сказал вожатый Миша.
— Самому сделать это очень трудно, — тотчас ворвался в разговор председатель Колька. — Мы пробовали, и ни у кого не получилось. Даже у меня. Хотя у меня сила воли зверская… Верно я говорю, Миша?