Мрачные сны Атросити
Шрифт:
Марк постарался улыбнуться как можно искреннее, чтобы поддержать товарища, но подозревал, что у него получилось лишь вымученное подобие улыбки.
— А ты чего с этими заодно? — вклинился в разговор Эд. — Что может быть общего у гражданского с полицаями?
Марк задумчиво покосился на бывшего бармена.
— Тебя уволили, да, приятель?
Эд горько усмехнулся, демонстрируя зажившие следы ожогов на руках и шее.
— Корабль тонет исключительно с капитаном на борту. Сожгли бар. Кто — неизвестно. Может, сдал кто, что я музыку включаю, — глаза Эда наполнились
Эд, культурный, интеллигентный, умеющий найти подход к любому посетителю и знающий, как свести на нет даже самую яростную драку. Эд, которого Марк всегда уважал. Эд, которого Марк сейчас зауважал еще сильнее.
— Дух у тебя сильный, — Марк похлопал бармена по плечу. — Знай, твой бар был первым местом после дома, которое я считал надежным пристанищем. Я бы ни за что не сдал тебя властям.
Лицо Эда ни капельки не изменилось, но во взгляде мелькнуло нечто едва уловимое, говорящее о том, что мужчина тронут до глубины души. Марк с печалью отметил еще одну перемену в личности Эда, которая произошла еще после Гражданской. Раньше тот был куда более открытым и веселым человеком.
— Марк, а что ты здесь делаешь? — спросил Симон, все это время внимательно следивший за разговором.
— Мне… нам нужно к больнице.
— На бунт? — глаза Симона засияли вдохновенным огнем. — Не время! Мы пока готовимся, занимаем точки. А там народ безоружный скандирует, отвлекает внимание.
— Внимание? — удивился Марк. — От чего?
— Вот пусть и отвлекает, — вмешался громкий голос Магнума. — А нам пора идти, секунды на счету.
— Что вы задумали? — спросил Эд, вставая следом за отрядом дезертиров. Трое других тут же повторили его движение.
Магнум остановился и оценивающе осмотрел гражданских с ног до головы.
— Прощайте, — заключил он и скомандовал отряду: — Выдвигаемся!
— Постойте! Марк! — Симон рванул следом, но Магнум наставил на него пистолет. Марк растерялся, совершенно не зная, как себя вести. С одной стороны, он вроде как своих встретил, с другой, обещал капитану дезертиров, что будет подчиняться приказам.
— Позволь объяснить, капитан, — он постарался произнести это как можно тверже и увереннее.
— Три секунды, — поступил ответ.
Не теряя времени, Марк обратился к давним знакомым:
— Мы идем спасать Иву.
— Иву Стеллу? Самую известную женщину в Атросити? — восторженно воскликнул Симон.
— Вам понадобится наша помощь, — заявил Эд. — Мы сами готовим осаду.
Тут Магнум не выдержал и втянулся в разговор.
— Осаду? — в его голосе звучал нескрываемый скепсис. — Сколько вас?
— Нас почти пятьдесят! — гордо заявил Симон. — Шестьдесят, то есть.
— И сколько с оружием? Я про огнестрел, не про палки всякие!
— Двадцатка наберется, — вступился Эд, неизменно глядя на главаря дезертиров со злобой.
Марк этим словам не поверил. Откуда у повстанцев столько боеприпасов?
— Вот двадцатка опытных полицейских и разберет вас по частям
Дезертиры двинулись вдоль стены, держась тени. Марк волей-неволей чувствовал себя предателем, хотя разве он что-либо должен был Эду и Симону? Он не обещал идти с ними в осаду, он даже не знал, что это за люди теперь и чего они добиваются. А у него была своя цель. И свои нынешние сторонники, которых он обещал слушаться.
Эда не было слышно, тех трех других и подавно, а вот Симон явно семенил позади отряда.
— Нам нужно объединиться! — шептал он, то и дело срываясь на кашляющий крик. — Мы должны показать властям, что готовы отстаивать свое! Мы за отмены зверских законов!
Никто не реагировал на его слова.
— Ива амнистирована, — не унимался Симон. От этих слов у Марка все сжалось внутри: то ли от предчувствия счастливого исхода, то ли от усилившейся нервозности. — Но с ребенком неизвестно, что будет. Вы ведь идете за ним, да?
— Припугнуть, — донесся голос Магнума впереди отряда.
Замыкающий тут же развернулся и пальнул под ноги Симону.
— Вали!
Тот моментально развернулся и побежал в противоположную сторону, к Эду.
— Мы не оставим тебя, Марк! — крикнул напоследок. — Не оставим с этими! Бывших полицейских не бывает!
Марк глянул на него через плечо, не останавливая ход. Внутри было и радостно от того, что Симон с Эдом живы, и до паршивого горько, что он не может быть рядом с ними. Все-таки, как бы там ни было, они с гражданскими точно все из одного теста.
— Эй, Маг, — тихо издал Роб. — Может, все-таки надо было тех с собой взять? Вперед на мясо пустить? Хоть какой-то толк.
Цинично. Но не удивительно — от бывших-то полицейских.
— Наша задача — стелс, а не разбойное нападение, — ответил Магнум. — Так что заткнись и гляди в оба.
Чем ярче становились огни больницы, чем быстрее росли ее мрачные, испятнанные разноцветными прожекторами стены, тем громче слышны были крики и брань. Марк дрожал, и руки слабели — как будет он ими сражаться, случись что? Спина вспотела. Что-то творилось там странное, давно забытое, но до боли напоминающее о гадком. О темном прошлом, что послужило явлению еще более темного настоящего. О предшественнике Гражданской войны.
— Да-да, тот самый, — произнес Магнум. — Пусть бунтовщики сослужат нам хорошую службу. Слейтесь с ночью, ребятки. И простите меня за все, если что.
От этих слов стало как-то скверно, но при этом внутри появилась неожиданная собранность и готовность к бою.
Марк отчетливо слышал, как голоса гражданских сплетаются в единый хор с механическим бренчанием полицейских. У горожан был куплет, у стражей порядка — короткая вставка. А потом барабанная дробь, сыгранная партией бластеров. Крики и вопли — должно быть, припев. И снова гражданский куплет. Марк слышал и чувствовал это бурление жизни, это противостояние, внутри него закипала кровь.