Мрачный коридор
Шрифт:
Положение спас помощник окружного прокурора Бернард Чакмен. Он выступил с докладом на два часа, и когда закончил его, то о Байере никто уже не помнил.
Чакмен обстоятельно разнес преступные замыслы калифорнийских воротил. Губернатора он пощадил и сгладил все углы. Больше всех досталось Хоуксу и Юджину, которые развели сеть изготовления и сбыта наркотиков. Он вскрыл коррупцию полицейских ведомств Сан-Франциско и Лос-Анджелеса, горячо говорил о Клоде Шейвере, превратившем федеральную тюрьму в концентрационный лагерь времен второй мировой войны. Чакмен брызгал слюной, когда упоминал о бизнесменах, вкладывающих деньги в наркобизнес.
Я ждал, ждал, но так и не дождался, когда Чакмен заявит об опытах Вендерса над людьми. Я думал, он обвинит спецслужбы в пособничестве преступным действиям психиатров Центра Ричардсона. Я рассчитывал на гнев Чакмена к вашингтонским
Речь Чакмена произвела фурор. Его засыпали вопросами, на которые он обстоятельно или скользко отвечал. Эмми ухитрилась пробиться к трибуне и выпалить лобовой вопрос о преступлениях Вендерса.
Чакмен не растерялся.
– Извините меня, леди и джентльмены. Если я затрону в своей речи все аспекты тех преступлений, которые происходили в нашем штате за последние годы, то мы с вами не завершим нашу встречу в ближайшие дни. Но могу заверить вас, молодая леди, что уголовное дело по фактам нарушения прав наших граждан в Центре Ричардсона будет возбуждено. На данный момент в интересах следствия я не могу ничего сказать. Нам нужны свидетели и очевидцы. Это долгий процесс, но он будет завершен. Это отдельная тема, и мы вернемся к ней на нашей следующей пресс-конференции. Я готов выступить перед столь уважаемой публикой еще раз с новым докладом. Но только тогда, когда следствие будет закончено.
Мы вышли на улицу, и я попытался успокоить Эмми.
– Ты получишь от меня все подробности. Я собираюсь составлять отчет для полиции. Почему бы тебе не напечатать его на машинке под мою диктовку, а то, что не войдет в отчет, ты напечатаешь отдельно в виде приложения. К этому ты приложишь свои материалы, и у тебя будет полная картина. Останется только сесть и написать книгу, о которой мечтал Рик.
– Я это сделаю, Дэн. Люди должны знать правду. От Чакмена они ее не дождутся.
– Не преувеличивай. Старик, конечно, перестраховщик, но он не трус.
– Он мерзавец. Что ты на это скажешь?
Эмми показала мне на центральный выход из здания. Чакмен вышел на улицу, окруженный репортерами, которых оттеснили крепкие ребята в штатском. Он спустился по ступеням вниз, раздаривая приветствия окружающим, и сел в черный лимузин.
– Видел?
– Что? Ну, полицейские в штатском.
– Это ФБР. Чакмен сел в машину Ричарда Дэнтона. Я уже видела его сегодня. Он приезжал сюда днем. Теперь ты понимаешь, почему Чакмен ничего не сказал о Дэнтона и Вендерсе?! Можно придавить наркоманов и торговцев наркотиками, но не политиков и не спецслужбы. Святое не трогать!
– Ладно. Мы еще увидим.
– Ничего ты не увидишь. Дэн. Ладно. Утром я жду тебя у себя дома. Мы должны довести дело до конца.
Эмми зашагала прочь, постукивая каблучками по тротуару.
Публика продолжала вываливать на улицу. Поведение Чакмена меня не удивило. Я уже устал удивляться. Просто во мне скопилась ржавчина, и очень хотелось содрать ее ногтями.
– Спасибо, мистер Элжер.
Я оглянулся. На нижней ступеньке стояла Дора Скейвол.
– За что?
– За все. И за то, что вы не раскрыли чужую тайну.
– Тайну?
– Вы знали, что Лионел моя дочь, но ни разу не упомянули об этом. Я вам благодарна за вашу тактичность. Мне трудно хранить в себе эту тайну, но я поклялась Рону, что никогда не раскрою ее. Я ему благодарна за то, что он подарил мне таких детей. Я уверена, что они проживут честную жизнь, как прожил ее их отец. Прощайте, мистер Элжер.
– Может быть, проводить вас?
– Не стоит. И потом, как мне кажется, вас ждут.
Я взглянул на другую сторону улицы. Возле тротуара стоял «Роллс-Ройс», в открытое окно которого на меня смотрела Дэлла.
Я обернулся, но Доры уже не было. Сунув руки в карманы, я прогулочным шагом перешел дорогу и приблизился к машине.
– Вы выглядите усталым, мистер Элжер.
– Странно. С чего бы это?
– Немного джина и музыки вам не повредит.
– Кощунство. Я хочу жрать!
– Тогда легкий ужин. Вы осилите индейку в винном соусе?
– Да. Я всегда знал, что меня легко подкупить.
Дверца машины открылась.
Эпилог
За шесть последующих месяцев в моей жизни произошло много перемен. Из Санта-Барбары я уехал в тот же день, как передал Киту Сойеру свой отчет. Чакмен собирался меня вызвать в качестве свидетеля, но я так и не получил
Вчера здесь был закончен ремонт, и весь сегодняшний день я посвятил уборке. Такие мелочи меня не смущали, главное, что телефон мне подключили и он имелся в справочниках города.
Собирая с пола газеты, я наткнулся на знакомую фотографию. На меня смотрело открытое обаятельное лицо Лионел Хоукс. Это был вечерний выпуск «Лос-Анджелес трибюн» двухнедельной давности. Надо сказать, что я не следил за политическими новостями и сенсациями и редко обращался к местной прессе. Последнее, что я читал, – это провал Бинга Байера на одном из витков предвыборной борьбы за губернаторское место. Из пяти кандидатов на этот пост Бинг скатился с третьего места на пятое.
Я поднял газету с пола и уселся с ней в кресло. Над снимком Лионел чернел крупный заголовок «Расплата». Статья занимала всю первую полосу и половину второй. Я пробежал глазами по тексту, выискивая знакомые имена, и решил, что есть смысл ознакомиться со статьей более внимательно.
«Дело Майка Хоукса было закрыто в марте этого года. Многие головы полетели с плеч. Ни один пособник крупнейшего на Западе картеля наркодельцов не ускользнул от правосудия. Сменили домашний уют и удобные кресла своих офисов на тюремные камеры Клод Шейвер – великий инквизитор нашего времени, Люк О'Робби – процветающий магнат из Лос-Анджелеса, Ральф Мейсон – бывший полицейский начальник из Лос-Анджелеса и многие другие. Главные воротилы картеля Майк Хоукс и Джек Юджин погибли в перестрелке, не поделив между собой добычу. Досталось и губернатору штата Кейду, который вынужден был уйти в отставку, уступив кресло своему заместителю Уолтеру Эндрюсу до новых выборов. Халатность Кейда, под носом которого процветала коррупция и черный рынок, не могли сойти ему с рук, и губернатор вынужден был сменить политическую карьеру на жизнь обывателя. Теперь он тихо ловит рыбку с борта своей яхты и успел забыть, как выглядят его портреты на первых полосах газет. Однако дело Хоукса имело мощный резонанс, и осколки от взрыва до сих пор ранят всех, кто был связан с именем этого человека. В нашем материале речь идет о супруге Хоукса – Лионел Ричардсон, которая являлась совладельцем клиники Ричардсона. Дочери известного психиатра удалось уйти от прямых обвинений в соучастии и пособничестве своему супругу, но от финансовых потрясений она еще долго не оправится. Банковский счет Майка Хоукса превышал отметку в двадцать миллионов долларов. Оговоримся сразу, что с этих денег Хоукс не уплатил и цента налогов. Вполне понятно, что вся сумма была арестована и отошла в пользу казны штата. Но разбирательство показало, что Хоукс заботился о своих капиталах и не думал о деньгах, принадлежащих налогоплательщикам. При помощи подложных документов, взяток и афер Хоуксу удалось выстроить четыре корпуса, стену вокруг больницы и много других построек за счет федеральных средств. Исходя из того, что больница является частной, а не федеральной собственностью, выявляется новая грань таланта Майка Хоукса. Причиненный казне штата ущерб составил девять миллионов долларов. По этим фактам окружной прокурор Бернард Чакмен возбудил уголовное дело. В результате выяснилось, что на всех документах, связанных с незаконным строительством больницы, стоит подпись Лионел Хоукс. Учитывая безупречное прошлое женщины и ее авторитет в общественных кругах, суд принял решение не прибегать к жестким мерам. Лионел Хоукс было предложено в двухнедельный срок возместить нанесенный финансовый ущерб, представив при этом декларацию о доходах. Но очаровательная дама не в состоянии оплатить и десятой доли того, что они с мужем потратили на создание никому не нужных ограждений, колючей проволоки, рвов с водой и прочей атрибутики тюрем, совершенно не нужных для гуманного медицинского учреждения. Результат, как вы можете догадаться, стал плачевным для миссис Хоукс. Она была вынуждена подписать дарственную в пользу федеральной собственности, и больница перешла в ведение штата Калифорния. Компенсация за землю, на которой расположено преступное медицинское учреждение, ушла в виде наложенного штрафа и покрытия судебных издержек. Таким образом был наказан порок и дан урок тем, кто еще вынашивает планы поживиться за счет наших с вами денег.