Мракан-сити
Шрифт:
Билли мысленно запаниковал, но виду не подал, предпочел скрыть страх.
— Если воздавать каждому, никто не избежит кнута! — шизофреник не говорил своим языком, а брал подходящие по смыслу цитаты драматурга. Иногда нарочно изменял их, — Нет повести печальнее на свете, чем обо мне и о девушке моей…
— Ее убили здесь, ты помнишь это, да? — Спаун посмотрел на рельсы.
Потом — на Билли.
— Помню, да…
— Твой кумир говорил, следуй голосу ума. Ты помнишь, чьих рук это дело? Знаешь Джека, а?
— Что убил Роксану? Знаю…
— Направь оружие на тех, кто виноват, а невиновных отпусти. Так станешь ты мудрее, чем сейчас…
— Что, прости? — Билл Спауна не слушал. Не слышал или не хотел, — Сколько благородства, а все-таки бездельник! Немного изменить цитатку и получится — бесцельно.
— Они не виноваты… — раз за разом повторял Темнок.
Ромео возразил:
— Неправда! — он имел собственное представление о справедливости, — Хэлван — исключение. Почему его я смерти не желаю, вам понять не суждено. Просто он стихия, вами порожденная. Несправедливо наказывать животных за любовь к свободе. Пес, что с поводка сорвался, ни в чем не виноват. Загрыз — потому что хотел есть. В таких ситуациях хозяина карать вернее!
— То есть, правильно я тебя понимаю, эти дети виноваты в существовании Безумного Джека?
— В той степени, что и ты, о, рыцарь ночи.
— Они родились позже него. С чего им быть виновными?
— Бескомпромисс и наше отражение, Джек существует в каждом. Просто в ком-то его больше, как во мне сейчас, возможно…
Застряв в сумраке сомнений и тоски по прошлому, Билли на время позабыл о пленных. Это дало им шанс. Своллсы начали медленно подползать к ногам Темнока.
— Она была той самой прекрасной Джульеттой, героиней трагедии Шекспира. Бедняжка ждала помощи, но никто не появился. Никто не пришел. Я задаюсь, почему? Неужели и впрямь Джульетта по сюжету должна умереть?
В каждом из нас сидит Джек Хэлван, когда приходит ненависть.
Спаун ничего не предпринимал. Пока. Он был уверен в Бэйлондсе, был уверен в том, что у парня получится преодолеть навязанную психопатом ненависть.
— Но если Роксана — Джульетта, то и меня можно назвать как-то иначе. Например, Ромео…
— Направь пушку на виновных — повторил Спаун, — А лучше отбрось ее. Ты кто угодно, но не подонок. Я вижу, убивать ты не хочешь.
Мы можем уподобиться Хэлвану, если не будем сопротивляться.
Как буря после недолгого затишья, Билли схватил одну из дочерей Генри и Ченс и приставил пистолет к голове девочки.
Спаун приказным тоном:
— Отпусти!
Борьба с собой сложнее, чем с кем-либо!
— Нет! — крикнул Генри, — Пожалуйста! Не убивай… — и капнула отцовская слеза, — Ну, хочешь, я встану перед тобой на колени и попрошу еще раз?
Последовала очень трогательная сцена: забывая о всякой гордости, полицейский встает на колени и протягивает руки.
— Прошу, отпусти…
Хэлван хотел доказать, что даже самые хорошие люди могут пасть.
Для возвращения жалости не понадобились ни скоропалительные рассуждения, ни очередная дискуссия с Темноком. Что-то теплое отозвалось в очерствевшем сердце, и, всплакнув, Билл убрал пушку.
— Прости, Джульетта, я не смог…
Слезы испортили грим.
Он был неправ.
— Папа! Папа! — не колеблясь, Энди кинулась в родительские объятия и, радостно ликуя, пообещала больше никогда не попадать в опасные ситуации.
Ровно через десять минут Своллсы в неполном составе, Ченс, Энди и Шарил уехали на такси. Женская составляющая семьи надеялась забыть о пережитом кошмаре.
Билла отвезли обратно в Антнидас. Но для него все могло повернуться куда плачевнее, если бы Спаун не попросил Генри о молчании — чтобы ни одна живая душа не узнала, что сбежавший пациент угрожал его близким расправой. Не сразу, но лейтенант согласился.
Четыре часа ночи.
Уйму времени сообщники топтались на одном и том же месте. Оба не находили слов для описания случившегося. Молчание прекратилось, стоило полицейскому изъявить о желании поехать домой.
— Ты герой. Настоящий — он не мог не отблагодарить мстителя за то, что тот совершил, — Прости, что ранее сомневался.
Но Спаун был кое в чем не согласен:
— Ваши сомнения были верны. Мне далеко до сего определения…
— Почему? Ты спас нас…
— Потому что…
Спаун взял в руки слетевший с головы цилиндр, отряхнул и прижал к резиновой груди.
— Билли — вот, кто настоящий герой.
Недоумение лейтенанта не прошло:
— Что? — а усилилось, — Повтори, что ты сейчас сказал.
— Я сказал, что… — демон мог повторить это хоть сотню раз, ему было несложно, — Билли герой.
БОЛЬНЕЕ ВСЕХ ПОТЕРЬ ПОТЕРЯ ПРИНЦИПОВ. ТОЛЬКО ПОЭТОМУ МЫ НЕ УБИЙЦЫ.
Генри кричал:
— Но он подвергся, он подвергся злу, а ты нет! — крикнул Генри, — Так почему он герой?
А Спаун продолжал сжимать шляпу:
— Уильям играл по-честному, как играет каждый из вас. Я поставил барьер вокруг себя, поэтому в мою душу не смогла просочиться тьма. Не факт, что я смог бы ее изгнать. А Билли… — хоть его мысли и мало б кто понял, он говорил так, как думал, — Просто Билли, Билли Ромео, неважно, не ставил никаких барьеров. Но он смог изгнать тьму, когда та проникла и попыталась забрать все хорошее, что в нем было. Это могут только герои…
— Биллу будет нелегко, но, я уверен, когда-нибудь он выйдет из Антнидаса и начнет новую жизнь.