Мракан-сити
Шрифт:
Преданный традициям итальянец не согласился:
— Так надо стараться соблюдать правила, чтобы хоть что-то сохранить! Даже немецкоговорящие австрийцы понимают это, а чеченец? Понимает хоть что-то? Хоть кого-то, кроме себя!
— Послушай, не Спаун поймает, не Джек убьет, так в тюрьму угодим! Вспомни, как умер Гарсетти! Говорят, его замочили прямо в полиции. В полиции! — Медведя настолько сильно беспокоило происходящее, что он с фанатизмом убеждал братьев-преступников в безвариантности, отчего заражал страхом их прячущиеся за уверовательными потугами души, — Значит, и полицейские тоже убивают теперь! Вы представляете картину должным образом, или все еще на что-то надеетесь?
— Сдаются слабаки — сплюнул Абрэмо, — Это не про меня. Да и любой в нашей профессии обязан помнить, паника усугубляет! Кстати, что с посылкой?
— Обычная запись… — наклонился Медведь, и положил плеер на стол.
Бандиты прокрутили послание:
«Ой, какие же у них проблемы с внешним видом. Все такие интеллигентные, строго одетые! Но отсутствие проблем тоже проблема, вот и получается, что не бывает безпроблемных ситуйовин, и что проблема — составляющая каждой ситуации!»
Смешливый, местами гнусавый голос напрягал самого пугливого — Медведя. Остальным же удалось сохранить хладнокровие. А Диего и вовсе никак не отреагировал, включив соображаловку:
— Как же это непрофессионально со стороны убийцы, не находите? Для устрашения этот некто, чьи штучки и шутки до маразма пропитаны примитивизмом, дешевы, способны впечатлить разве что беззащитного младенца, использует вокодер — прибор для изменения голоса. Надеюсь, слышали о таком…?
Версия итальянца подействовала на Медведя, как успокоительное. Он прекратил визжать, будто на дворе «конец света» и уселся поудобнее.
Меж тем Абрэмо продолжил умничать:
— Всю последнюю неделю я не сидел без дела, в отличие от некоторых, и, постаравшись на славу, раскусил еще одну нить — на него все внимательно уставились, — Имея кое-какие связи в ФБР, я сделал запрос. Ситуация прояснилась быстро, после чего со мной созвонились. В бюро обнаружились крысы. Они выяснили, что некий господин Ван Хорн — недавно убитый ФБРовец, работал на… — он сделал паузу, чтобы понаблюдать за реакцией господ, ему это было очень интересно, — Как думаете, на кого?
— Гадать лень… — махнул Медведь, — Говори, раз начал. Не томи…
— На Баллука, разумеется! — итальянец улыбнулся, — Теперь лично мне ясно, за что прирезали Гарсетти. А эти полицейские, которые, безусловно, замешаны в убийстве задержанного Гарса, давно уже слились. Они теперь, как мы — мрази, только в форме!
С заключительным утверждением Абрэмо никто не осмелился поспорить.
Фернок общался с Пэксвеллом, как с врагом, особенно в последнее время, когда дела участка пошли на лад, благодаря вмешательству прокуратуры. Пэксвелл полностью отстранился от бывшего подчиненного. Но тот, спустя определенный промежуток времени, сделал убедительный шаг к примирению:
Фернок не хотел быть с кем-то на ножах, тем более с соседом по кабинету. Ему это было попросту невыгодно.
— Мистер Бёрк — тот чудной офицеришка, которому вы доверяете, накопал кучу интересного. Но, боюсь, добытая информация сильно расстроит вас. Вы можете выслушать это из моих уст, привычно не несущих ничего хорошего.
— А ты знаешь то же, что и он?
— Я в курсе.
Пэксвелл не стал упираться, временно забыв о разногласиях, и согласился. Проблемы департамента — его личные проблемы.
Посчитав участок не самым подходящим местом для задушевных диалогов, Фернок подыскал местечко покомфортнее — кафе «Готика», весьма престижное заведение.
Пэксвелл не отказался, но даже такой эстетический подход к примирению не выбил из седой головы все их контры.
За столом Эсмонд разговорился:
— Красивое место — воскликнул он, отправив в рот половинку бараньей хинкалины, — Чувствуется, дизайнеры старались внести элегантность. Здесь уютнее, чем в большинстве кафешек с их архитектурной ущербностью…
— Ближе к делу — потребовал приглашенный.
— Хорошо — докушав, Фернок перешел к теме, ради которой, собственно говоря, и организовал поход в кафе, — Не все так просто, господин Пэксвелл, как вы думаете. В департаменте обитает нечистая сила. Пока о ней знают только два человека, но с вашей помощью могут узнать все.
— Ты это про что? — голос пожилого лейтенанта оставался тихим и умиротворенным.
— Про несправедливость.
— Ну-ка, поделись.
— Вас обманывают, меня — тоже, дурачат комиссара Фроста и весь отдел…
— А поконкретней можно? Мне, знаешь ли, не досуг в угадайки играть.
Фернок достал салфетку, чтобы вытереть жирные губы.
— Значит, слушайте внимательно — сложил ее, украсив свою часть стола, — Ботан — так я называю прокурора, который перешел к нам якобы для улучшения статистики — затем смял и кинул в сторону.
— Что с ним?
— С ним? Все нормально.
— Тогда я не понимаю… — Пэксвелл уже усомнился в полезности беседы.
— Вот только он не совсем такой, каким хочет казаться. Одним словом, качественная маскировка. С показушной услужливостью сочетается змеиная хитрость. Соединить ангела и беса — оптимальный вариант, но ангелами без бесов быть невозможно — философский подчерк словесных рассуждений Фернока нисколько не повлиял на мнение Максимилиана Пэксвелла. Тот доходчиво объяснил, перечислив, что требуется для «покупки» доверия.
— Нужны доказательства. Без них наше заранее незадавшееся сотрудничество приостанавливается. Надеюсь, не нужно объяснять, почему я не желаю тебя знать?
Фернок не расстроился, так как был уверен — доказательством послужит словесное подтверждение Уолтера Бёрка.
— Не можете понять, почему я так поступил? Так жестоко, согласно мнению добрых людей, не таких, как я…?
Пэксвелл решил проверить, как поживает Мартин, жив он еще или нет, и увидел, что… Мартин лежит в луже собственной крови. С «полосками» на запястьях, с перерезанными венами.