МРС - Магико-Ремонтная Служба
Шрифт:
— Но почему же тогда он работает дежурным первого разряда? — спросил Эпсон.
— Почему? А ты не видел, как он светился, когда "чинил" Насосы? Кстати, надо признать, сработал он знатно. Всем Магистрам во главе с Мастером не удалось заставить их работать. Пришлось уничтожить Насосную и создать с нуля. Так вот, ты помнишь то свечение, ну, такое зеленое?
— Да, — сказал магик.
— Взгляни на это.
Долтон закатал рукава полосатого плаща, его служащие увидели два полупрозрачных браслета, увивавшие кисти. Ни застежек, ни швов — просто монолитные полосы, замкнутые в круг.
— А теперь следите внимательно, — сказал Долтон и оба колдуна
Квазар и Эпсон в единый миг прочувствовали болевое проклятье: у первого лопнула почка, у второго отказало легкое. Но прежде чем упасть и закорчиться, каждый увидел, как вспыхнули браслеты, точно так же, как тогда у Берэ. Начальник слегка поморщился и продолжил:
— Это называется — Поглотитель Вероятностей, — Долтон говорил тихо, но даже воспаленные болью головы магика и Квазара впитывали его слова пчелиными укусами, каждая буква отдавалась горячей пульсацией. — Штука довольно неприятная. Она высасывает из колдуна все вероятности, но еще имеет один побочный эффект — каждый раз срабатывая, она причиняет страшную боль. Вы удивитесь, но только что мне было гораздо больнее, чем вам сейчас. Но я давно привык, а вам, наверное, уже и не столкнуться с Поглотителями — последние сделали столько циклов назад, что не упомнить. Поглотитель — единственная возможность ограничить силу колдуна, без помощи других колдунов. Поначалу за всеми нами — пленниками Мастера — ходили колдуны его армии и высасывали вероятности, но потом Мастер придумал Поглотитель, и действенность воздействия значительно возросла. Мы стали жалкими подобиями тех прежних себя. Слабыми тенями, которые начали бояться колдовства больше самой жизни.
Эпсон сумел справиться с болью и, забрызгивая ковер кровью изо рта, проговорил, встав на колени:
— Простите меня, Начальник, я не знал…
— Ты забываешь, с кем говоришь, ты, жалкая пародия на колдуна. Я не ведаю жалости. Жалеть кого-либо я разучился гораздо раньше, чем разрушилась твоя эпоха. Но я продолжу, с твоего позволения. Ты ведь не против, а, Эпсон?
— Нет, конечно же, нет, Начальник, — прохрипел магик. Кровь пузырями взбухала на губах, грудь разрывала боль, но он старался держаться.
— Но было исключение из правил — Берэ. Деконструктор был настолько силен, что ему пришлось сделать настоящие доспехи из Поглотителя! Он один несет столько Поглотителя, сколько когда-то были вынуждены носить все прочие колдуны побежденной армии Лагата. И он единственный, кто носит изначальное количество Поглотителя. Каждый раз, колдуя, Берэ испытывает такое… Я даже не могу представить себе, как ему больно. Но даже в таком жалком состоянии, он все еще деконструктор, и поэтому полезней в миллион раз, чем вы — жалкое наследие колдунов прошлого. С глаз долой! Убери их отсюда, я решу, какую кару они понесут позднее.
Последнее относилось к мрсовцу, стоявшему позади корчившегося Квазара и коленопреклоненного Эпсона. Мрсовец кивнул Начальнику, схватил обоих провинившихся за шкирку и выволок из кабинета.
— И позови Берэ, — кинул Долтон вдогонку.
Дежурный вошел в кабинет спустя пять минут, Начальник МРС как раз докуривал сигарету.
— Снова за старое, Берэ? — спросил Долтон. — И когда же ты угомонишься?
— Я никогда не угомонюсь, потому что всегда буду верить в то, чему был верен всегда, — ответил Берэ. Их голоса слились в просторах кабинета, образовали мелодичное и одновременно противное постороннему слуху эхо. В помещении похолодало, под одеждами Берэ засияли зеленые вспышки.
— Ты нарушил правила, — сказал Долтон холодно. — Мне следовало бы посадить тебя в (вырезано цензурой).
— Ну так посади. Я что, против?
Долтон усмехнулся.
— Нет, Берэ, ты не получишь покоя, и все пыточные темницы не вызовут и доли той боли, что ты испытываешь, колдуя. А, следовательно, чтобы тебя наказать, я должен дать тебе работу.
— Твой мальчишка уже заставил меня работать, — усмехнулся Берэ. — Насосную снесли?
— Да, и Мастер уже построил новую.
— Но на другом месте, не так ли? — улыбка Берэ стала шире.
— Да. На том месте больше ничего и никогда не будет работать. Но Мастеру это даже понравилось. Он сказал, что изучит это заклятье.
— Пускай исследует, сколько хочет, — отмахнулся дежурный. — У него никогда не получалось хорошо деконструировать. Вот создавать — да, тут спору нет, с ним никто не потягается. Умеет он и разрушать, но деконструировать так, умею только я.
— Что проку от твоих талантов, если ты не можешь воспользоваться и тысячной часть своей силы? Закуришь?
— Давай.
Долтон достал пару сигарет из пачки, одну всунул в рот, а вторая выскочила из пальцев и медленно полетела к Берэ.
— Это не смешно, — сказал дежурный, ловя сигарету и тоже отправляя в рот. На ее кончике заиграло пламя — это тоже сделал Долтон. — И то, что ты можешь пользоваться Абсолютным Чудом в Дельте, тоже не впечатляет. Твой недоразвитый магик тоже смог бы так.
— Но не ты, Берэ, но не ты. Даже в таком месте, где вероятности всего на свете и во тьме рассыпаны в невероятных количествах, ты не можешь провернуть даже такие маленькие фокусы.
— Язви сколько хочешь, — Берэ сделал пару быстрых затяжек и затушил сигарету прямо о стол Начальника. Но тот моргнул, след со столешницы испарился бесследно. — Это все равно не отменит правду. Ты — простой сторожевой пес, а я — волк, которого так никто никогда и не приручил. Я уважаю твоего хозяина, уважаю нескольких его Магистров, но на собак уважение не распространяется.
— Все это слова, и они не ранят, Берэ, — ухмыльнулся Долтон. — С твоего края правды все выглядит так, а с моего я — Начальник могущественной Службы, один из самых главных персон Замысла, а ты — всего лишь жалкий отголосок былого. Взгляни на себя, Берэ, посмотри, каким ты стал? Тобой командует даже молодой недоумок, который заставил тебя корчиться в муках и страдать. Ты насолил ему? Возможно. Но его наказание будет куда слабее твоего, у него впереди что-то есть, а у тебя впереди только боль и страдание. И прошлые идеалы, которые больше никому не нужны. Мир изменился после Высокой Битвы, и он никогда не станет прежним. И это хорошо. Но ты всегда будешь частью прошлого, которое никогда не вернется, и это плохо. Для тебя, по крайней мере. А самое бессмысленное то, что ты мог быть сейчас в Ордене Одуванчика на месте какого-нибудь третьего Магистра, а может быть даже, командовал бы мною. Но ты не способен измениться, и в этом твоя слабость.
— Я слаб только в одном, — возразил Берэ. — А у тебя слабостей не счесть. Ты трус. Ты думаешь, я не понимаю, почему ты так и не снял браслеты?
— Я сделал много плохого в прошлом, и не считаю, что все исправил.
— Нет, Долтон. Ты хочешь показать, что не считаешь. А на самом деле тебе просто страшно перестать быть тем, кем ты являешься сейчас. Тебе настолько устраивает должность Начальника, что приходится разыгрывать этот балаган, изображать раскаявшегося и повинного. И Мастер понимает это.