Мученик
Шрифт:
— Должно быть тебе это нравится — сказал Альтман.
— Мне это нравится это не плохо, — сказал Хэндрикс. — Кроме это провел некоторое время охотясь для одного человека за сокровищами в карибском море. Пришлось пересмотреть свое отношение к этой работе, когда понял что сокровище которое послали меня искать была затонувшая лодка полная героина.
— Вероятно, хорошее решение, — сказал Альтман.
— Наверное, — сказал Хендрикс, его взгляд потеплел, когда он улыбнулся. — Хотя, может быть, если бы я связался с ним, сейчас был бы
Они встретились там же на следующий день и на следующий и вскоре Альтман пришел к мысли что Хэндрикс друг, человек которому можно довериться. Спустя несколько дней, Хэндрикс рассказал ему больше о своей работе, он был в команде из двух человек работающих на батискафе. У него было не много опыта работы в батискафе, но он не беспокоился так как у них было еще много времени до погружения.
— Я выбран вторым пилотом к парню исследователю глубоководнику по имени Эдгар Моресби — сказал он Альтману. — Чуваку почти 70, и его кожа выглядит так, как-будто он проходил какое-то лечение. Пьет как конь. Не особый-то пилот, насколько я могу судить. Заявляет, что он потомок Роберта Морзби.
— Кого? — спросил Альтман.
Хендрикс пожал плечами.
— Не спрашивай меня, — сказал он. — Какой-то британский гидрограф и военно-морской офицер. Он заикается об этом при любом случае.
У Моресби не было ни малейшего желания участвовать в учениях Хендрикса, он утверждал, что может пилотировать батискаф даже во сне. Как я обычно и делаю,говорил он Хендриксу. По-моему нет лучшего способа выполнить работу. Но до тех пор, пока у него был выбор, он предпочитал пить в одиночестве, у себя в каюте.
— Это заставляет меня задуматься, — сказал Хендрикс. — Я не могу идти в одиночку. Что если возникнут проблемы?
Альтман немного выждал перед ответом, чтобы скрыть свое нетерпение.
— Я пойду с тобой, — промолвил он, пытаясь звучать как можно спокойней.
— Ты это сделаешь? — спросил Хендрикс, одаривая его теплой улыбкой. — Ты оказываешь неоценимую помощь.
Он был абсолютно уверен, что Марков обо всем узнает и остановит его, но или до него не дошла эта новость, или она его не волновала. Он не узнал ничего нового ни от работы с батискафом, ни от Хендрикса, но по крайней мере был занят хоть чем-то.
Плюс, Альтман быстро обнаружил в себе способности к пилотированию. Он инстинктивно понимал, как нужно отклонить штурвал, чтобы батискаф выполнил необходимые действия. Когда его просили опуститься на определенную глубину или подняться до нужного уровня, он чувствовал, сколько нужно впустить или выпустить воды, и маневр получался плавным и точным. Он нашел это занятие любопытным и крайне приятным, каким геофизика никогда не была.
— Ты должен пилотировать вместо меня, — сказал однажды Хендрикс.
— Ага, конечно, — ответил Альтман. — Не думаю, что Марков когда-либо позволил бы такое.
На удивление, когда Хендрикс спросил об этом Маркова, тот согласился. Хорошо, если будет запасной пилот, заключил Марков, в случае непредвиденных обстоятельств.Но нельзя сказать, что Альтману удавалось избегать других его заданий. От него все так же ожидалось выполнение любых инструкций, которые давались ведущими учеными, и продолжение забора геофизических данных. Теперь случалось и так, что его могли попросить собрать необходимые данные, и без батискафа.
34
Еще оставалось шесть или семь дней до центра кратера, когда без предупреждений Марков решил провести глубоководные тесты батискафа. Хендрикса и Моресби должны были провезти около тридцати миль кораблем от базы. Там они погрузятся на максимальную глубину, пока не достигнут дна, протестируют оборудование, системы снабжения воздухом, коммуникации, сонар, освещение, и прочее, сделав пару замеров, продержавшись в течении часа, а после подняться. Два батискафа должны были отправиться вместе, двигаясь параллельным курсом, если понадобится помощь.
Хендрикс появился в двери Альтмана не за долго до отправки. Он нервничал.
— У меня проблема, — сказал он. — Это Моресби. Он напился прошлой ночью, как только узнал об отправке.
— Он сможет спуститься?
— Сейчас он даже не может видеть, — ответил Хендрикс. — Я пытался заставить его бросить, но я должен руководить переброской на батискаф. Ты думаешь что?
Он молча ждал.
— Думаю, ты должен что-то рассказать Маркову, — сказал Альтман.
— Я не хочу этого делать, — ответил Хендрикс. — Он уже предупреждал Моресби однажды, я не хочу способствовать его увольнению. Я знаю, что прошу слишком многого, но не мог бы ты посмотреть, можно ли что-то с ним сделать?
Альтман кивнул.
— Не для Моресби, но для тебя.
Хендрикс улыбнулся.
— Спасибо. Я буду должен.
Альтман пробрался сквозь туннели и палубы к каюте Моресби и Хендрикса. Он постучал в дверь. Не было никакого ответа. Он колебался, постучал еще раз. Ответа не поступило, он попробовал открыть дверь и, найдя её не запертой, вошел.
Это было узкое место с двумя койками: верхняя принадлежала Хендриксу, а нижняя — Моресби. В комнате пахло рвотой. Моресби лежал как труп, наполовину свесившись с койки. Альтман потряс его.
Поначалу реакции не было. Через нескольких минут тряски он слегка застонал, его глаза, едва открывшись, сомкнулись вновь.
Альтман затряс сильнее и дал пару пощечин.
Моресби, кашлял и заморгал.
— Дай минутку подготовиться, — сказал он и поднял с пола бутылку.
— Тебе уже хватит, — заметил Альтман. — Давай, вставай.