Мученик
Шрифт:
Он одевался под постоянным присмотром охраны. Когда он закончил, они открыли двери, жестом, призывая пройти.
— Куда мы идем? — спросил он.
— Совещание — произнес один.
Через несколько минут он был на командной палубе. Как только он вошел, остальные люди начали выходить. В конце концов, остались только он и Марков.
— Все в порядке, сказал Марков. — Начинай. Расскажи мне все.
Он рассказал ему почти все. Он упомянул странную рыбу, зная, что Марков в любом
— Что случилось с Хендриксом? — Спросил он. — Как у него дела?
Марков пожал плечами.
— Плохо, сказал он. — Они постоянно вкалывают ему что-то, пытаясь успокоить. Он продолжает говорить о своем отце.
— Он делал это и внизу, — сказал Альтман. — Хендрикс думал, что видит отца снаружи батискафа, хотел его впустить. — Альтман криво усмехнулся. — Разумеется, я был крайне против.
— Я думал, Стивенс дал положительное заключение о его здоровье, — заметил Марков.
— Да, — согласился Альтман. — Нет оснований думать иначе. Он был в порядке большую часть пути вниз. Он был другом. Мне жаль, что с ним так случилось.
— Он был нестабильным.
— Нет — сказал Альтман. — Я думаю есть и другие причины.
Он рассказал всю историю, но приукрасил конец, предположив, что Хендрикс сам распутался из узлов.
— Мы сделали диахроническую запись пульсаций сигнала, — сказал Альтман. — Странно то, что, похоже, он был связан с упадком психического состояния Хендрикса. С ростом сигнала, он начинал видеть галлюцинации, становясь жестоким и параноидальным. С падением сигнала, он как будто приходил в норму. Я думаю, что сигнал изменил его.
Марков долго смотрел на него.
— Не похоже на правду, — заключил он.
— Я знаю, что нет, — признал Альтман. — Но совпадение было идеальным. Я думаю, что импульсный сигнал что-то делает с человеческим мозгом.
— Почему же он не повлиял так на тебя?
— Кто знает? — сказал Альтман. — Может быть, я могу противостоять ему по некоторым причинам. Или он как-то повлиял, но я пока этого не заметил.
— Как думаешь, что это? — спросил Марков так же, как он спрашивал недели назад на кухне у Альтмана дома.
— Я не знаю, сказал Альтман. — Я этого пока даже не видел. Но я точно могу сказать: оно пугает меня до смерти.
Оба какое-то время молчали, погруженные в свои мысли. В конце концов Марков посмотрел на него.
— Ты должен спуститься еще раз, — сказал он.
— Сейчас?
— Скоро. Нам надо установить некоторое оборудование, чтобы ты мог управлять MROV-ами.
— Смешно — сказал Альтман.
— Что смешно?
— Я хотел это предложить, — сказал он. — Добавить что-нибудь к консоли.
Марков насмешливо посмотрел на него.
— Ты это и предлагал, — заметил он. — Это было одной из первых вещей, которые ты нам сказал. Ты не помнишь? С тобой все в порядке?
Похоже, я был в большем шоке, чем осознавал, подумалось Альтману.
Он размышлял, как ответить Маркову, но решил, что лучшая стратегия — игнорировать вопрос.
— Если не с Хендриксом, то я согласен. Я не против спуститься в одиночку.
— Не один. — сказал Марков. — Я хочу, чтобы ты сделал пару спусков, каждый раз с новым напарником.
— Как я узнаю, что они не среагируют как Хендрикс? Мне с ним повезло. В следующий раз удача может отвернуться от меня.
— Ты стал важнее, чем я ожидал, — сказал Марков. — Ты знаешь, как запускать батискаф и делать необходимые измерения, что значит, я могу положиться на тебя. Мне нужно, чтобы ты это сделал.
— А что в замен?
Марков обдал его пристальным взглядом.
— Ничего в замен. Ты это сделаешь.
— Это что, угроза? — спросил Альтман.
— Когда я буду угрожать, ты поймешь.
Альтман закрыл глаза. Если это и не угроза, то очень близко к ней. Но он знал, что у него действительно не было выбора.
— Хорошо, — сдался он.
Но я хочу транквилизаторный пистолет на всякий случай. И я хочу чтобы тот, кто спустится со мной, был привязан к стулу.
— Ладно, — согласился Марков.
Он встал и сделал вид, что пожимает руку Альтману. Спасибо вам за ваше сотрудничество. Я буду на связи.
39
Хендрикс проснулся в незнакомом месте, своего рода медицинском учреждении. Последнее, что он мог вспомнить, это нахождение на батискафе. Они с Альтманом опускались на дно, а потом его голова начала невыносимо болеть. После этого, все было похоже на сон. Там были какие-то проблемы. Он помнил, как его пытался успокоить Альтман, как они собирали данные, но еще он помнил, как лежал на полу. Он, должно быть, упал. Может они во что-то врезался.
Он чувствовал себя истощенным. Части его тела онемели, а мозг как будто был вырван. В предплечье была поставлена капельница. Может быть, они экспериментировали на нем.
Он посмотрел вокруг. Он был один.
Он аккуратно вылез из постели и вытащил катетер из руки. С жгущей болью он его вытащил. Он бросил его, оставив капать на пол, и наткнулся на дверь.
Она была закрыта.
Он встал там, глядя на ручку.
Через некоторое время он услышал шаги в коридоре снаружи. Он бросился обратно в свою кровать и прикрыл глаза.
Сквозь ресницы он видел, как дверь открылась. Вошла женщина в белом, принеся с собой голографическую доску. Она подошла прямо к его постели. Он представил, как выбегает из двери в конце комнаты, но тело не двинулось.