Мученик
Шрифт:
— И как ты думаешь, что всё это значит? — спросила Ада.
— Что это значит? — переспросил Альтман. — Ну если ты спрашиваешь, то скажу, что дела наши хреновы.
43
В очередной раз Альтман отправился в погружение, на этот раз с исследователем по имени Торквато, некто из внутреннего круга Маркова. При себе тот имел незамысловатый чёрный ящик ручной сборки с одним единственным регулятором и иглой для считывания показаний. Технология была достаточно стара, поэтому прибор мог
— Так ты, тоже какой-то учёный? — спросил он.
Торквато пожал плечами: — Можно и так сказать.
— Геофизика? — спросил Альтман. — Геология? Вулканология? Или что-то более теоретическое?
— Сложно так просто объяснить. Да и не особо это интересно.
Но Альтману было интересно. Он опускался в самое сердце кратера вместе с человеком, который умышленно «мутил воду». Что-то происходило.
— И что же заставило тебя сегодня отправиться сюда? — спросил Альтман, стараясь выглядеть непринужденным.
— Да так… несколько измерений, — ответил Торквато.
— А ящик для чего?
— Этот? — переспросил Торквато, указывая на ящик своим большим пальцем. — А, ничего особенного.
Ещё несколько вопросов и Альтман сдался. В молчании они спустились к артефакту и заняли позицию точно над ним. Роботизированная техника уже откопала основание артефакта и сейчас была в процессе закрепления его в сеть. Сама сеть была прикреплена к серии тросов, которые в конечном счёте будут подсоединены к более толстым и крепким тросам на грузовом судне. Артефакт будет поднят с помощью технологии образующегося кинетического поля. Он должен быть обезапасен, а затем через водяной шлюз доставлен на плавающий комплекс.
Торквато повернул единственный регулятор на своём ящике против часовой стрелки. Игла тотчас же ожила, осуществляя постоянные, ритмические движения вдоль своего графика. Торквато хмыкнул и что-то записал в свой голопод.
— Что там? — спросил Альтман.
— А? Ты что-то сказал? — спросил Торквато.
Когда Альтман попытался повторить вопрос, Торквато перебил его, попросив опустить батискаф ниже.
— Насколько ниже?
— На половину его высоты, — сказал Торквато.
Альтман осторожно сдвинул батискаф вниз. Он увидел, что считывающая игла чёрного ящика продолжала подпрыгивать, но её ритм и амплитуда изменились.
— Вот так хорошо, — сказал Торквато. — А теперь, можешь медленно двинуться по кругу, оставаясь на той же глубине?
— Могу попытаться, — сказал Альтман. Он медленно повёл батискаф вокруг монолита, время от времени поглядывая на ящик.
Когда Торквато заметил, что Альтман смотрит, он бросил на него испепеляющий взгляд и с этого момента начал закрывать показания рукой.
— Ты здесь в качестве водителя и не более того, — сказал Торквато.
— Послушай, дружище, — сказал Альтман, — я же здесь не секреты ворую. Я даже не имею ни малейшего представления, что эта штука делает. Я просто пытаюсь убить время.
Торквато не удосужился ответить. Альтман раздраженно отвернулся, сосредоточив своё внимание на том, чтобы вести батискаф в пределах нескольких метров от монолита, не касаясь его. Когда он вновь посмотрел на Торквато, тот все еще закрывал показания рукой. Вот задница, подумал Альтман.
Манера, в какой Торквато тронулся умом, отличалась от других случаев, намного более непредсказуемо, почти без каких-либо предостережений: только что он сидел на месте, заслоняя иголку чёрного ящика рукой, как в следующий миг он уже напал.
Каким образом Торквато смог высвободиться из сдерживающих ноги ремней, в тот момент Альтман понять не мог, однако позднее он выяснил, что они были перерезаны, сделал ли это Торквато, либо же кто-то другой, он так никогда и не узнал. В мгновение ока Торквато оказался свободным, и это сейчас было главной проблемой. Альтман хотел вытащить пистолет с транквилизатором и выстрелить дротиком, но Торквато был слишком быстр, поэтому, когда Альтман схватился за кобуру, та оказалась пустой, а пистолет уже целился в него самого. Альтман нырнул в сторону, но выстрел был уже произведен, а дротик торчал у него из руки.
Он дотянулся второй рукой и с усилием выдернул дротик. Его язык уже распух во рту. Внезапно Альтман осознал, что Торквато разговаривает с ним, и хотя он уже не вполне ясно разбирал его слова, кое-что он все-таки мог понять. Он моргнул и образ Торквато расфокусировался, лишь постепенно становясь более-менее чётким. Мужчина неясно и беспрерывно говорил о необходимости Воссоединения.
Альтман сделал усилие, укусив себя до крови за внутреннюю сторону щеки, и тем самым сумел сосредоточиться.
— Ты же бывал здесь множество раз, просто рядом с ним, — сказал он Альтману, поглаживающему свою щёку. — Неужели ты ничего не ощутил? Неужели ты не слышишь, как он зовет тебя? Ты не ответишь ему?
Когда он очнулся, то обнаружил себя прижатым к иллюминатору: батискаф упёрся в артефакт; его двигатель всё ещё продолжал работать, пока тот стоймя не наклонился вниз. Откуда-то доносился шум повторяющихся, громких ударов, чередующийся с продолжительными периодами затишья.
— Заело! — услышал Альтман бормотание Торквато. — Я пытаюсь, говорю же тебе, пытаюсь!
Пытаешься что? — стало интересно Альтману.
Стук начался снова. Альтман медленно подтянулся, становясь ногами на иллюминатор. В кабине было необычно тепло и чрезвычайно душно. Он вскарабкался на панель управления и встал на нее. Рециркулятор кислорода вышел из строя и походил на кучу мятого металла, от него летели искры. Альтман постарался не прикасаться к нему. Ничего удивительного, что стало так душно. И сколько же времени он был без сознания? Он посмотрел вниз на панель управления, пока его глаза не нашли хронометр. Но тот тоже не работал.