Мучимые ересями
Шрифт:
— Это потому, что я никогда не говорил тебе, что отдал его ему, — сказал Сэмил. — Не то чтобы я действительно ожидал, что дело дойдёт до этого, когда помогал Клинтану «организовать» его назначение туда. На самом деле, я не могу честно сказать, что я предвидел всё это, когда он впервые отправился в Теллесберг, но Бог всегда действует таинственными путями. Должно быть, именно это Он и имел в виду… и, по крайней мере, Пейтир сейчас вне досягаемости Клинтана.
— И моли Бога, чтобы он остался там, — тихо сказал Ховерд. — У него самого никогда не было детей, и, размышляя о том, что такой человек,
— Я послал известие Лизбет через Анжелик, — тихо сказал Сэмил. — Я сказал ей, чтобы она оставалась дома и держала других детей с собой, вместо того чтобы привозить их в Зион этой зимой.
— Ты думаешь, Клинтан не будет следить за ними?
— Я знаю, что Клинтан будет следить за ними, — голос Сэмила был мрачен. — Но я знаю, что он тоже должен был следить за Адорой Диннис и её мальчиками, и договорённости с Анжелик вывели их отсюда. Я думаю, она может сделать то же самое и для нас. Во всяком случае, я молюсь об этом.
— Ты отправишь их в Черис?
— Где ещё они могут найти хоть что-то похожее на безопасность?
— Не могу припомнить такого места, — признался Ховерд.
— Очевидно, я также буду предупреждать её, чтобы она сама принимала меры, — продолжил Сэмил, — хотя, честно говоря, я был бы удивлён, узнав, что она ещё не подумала об этом. Она не из тех, кто бросает тонущий корабль преждевременно, но она определённо из тех, кто заранее готовит свой путь к спасению, благослови её Бог!
— Аминь, — согласился Ховерд с хитрой улыбкой.
— А ещё, — сказал Сэмил, снова глядя брату в глаза, — я собираюсь послать ей ещё одно письмо. На этот раз для Пейтира… на всякий случай.
.IV.
Королевский дворец,
Город Талкира,
Королевство Дельфирак
Прохладный ветерок, дующий с озера Эрден, перебирал волосы Айрис Дайкин, подобно игривым пальцам. Над огромным озером наступал вечер, и она наслаждалась знакомым видом ряби на воде. И всё же, как бы то ни было, озеро было не Бухтой Менчир. Она скучала по прибою, запаху соли, запаху гниющих водорослей, ощущению столкновения суши и моря на плотно слежавшемся песке у линии прилива и более мягкому, менее плотному песку дюн.
А ещё она скучала по отцу.
Она стояла на зубчатой стене дворца короля Жамиса II на скалистом холме над городом Талкира. Это был более грубый и старый дворец, чем дворец её отца в Менчире. Несмотря на свои размеры, Дельфирак никогда не был таким богатым королевством, как Корисанд, и семья Жамиса больше полагалась на железный кулак, чтобы сохранить свою власть. Время от времени эта техника вызывала недовольство, и для этого требовался дворец, который всё ещё оставался замком, крепостью, которую можно было бы защищать в случае необходимости. Хотя и король и королева Хейлин уверяли её, что те дни давно прошли.
«Но я думала то же самое и об отце», — подумала она и сердитым жестом смахнула слезу. — «Никогда не позволяй им видеть, как ты плачешь. Я
Её руки легли на твёрдый, выветренный камень зубчатой стены и сжались так, что костяшки пальцев побелели. Оглядываясь назад, она задавалась вопросом, знал ли её отец каким-то образом, что это произойдёт. Было ли это истинной причиной, по которой он вытащил её и Дейвина из Корисанда. Она надеялась, что нет. Она надеялась, что он был честен с ней во время их последнего разговора. Но о чём бы он ни думал, каковы бы ни были его последние мотивы, он вытащил их, и однажды Кайлеб и Шарлиен Черисийские узнают, как дорого им это обойдётся.
Она смотрела в сгущающийся вечер, и её глаза, такие же, как у её покойной матери, были ледяными и жёсткими, пока она, не мигая, смотрела на ветер.
Ей повезло, что у неё есть Филип. Она знала это, даже если иногда ей хотелось закричать на него. Он слишком долго был главой разведки, подумала она, разучившись думать иначе, как в холодной аналитической манере шахматиста. Его настойчивость в том, что они всё ещё должны держать свой разум открытым для возможности того, что кто-то, кроме Кайлеба, мог отдать приказ, вероятно, была подходящей для шпиона, но у Айрис не было никаких сомнений. Нет вопроса о том, кто был ответственным… или кто в конечном итоге заплатит.
В то же время, она будет принимать тактические советы Филипа. Он был прав в том, что они оба каким-то образом должны уберечь Дейвина от когтей Церкви. Как бы горячо ни заявляла «Группа Четырёх» о признании его законным правителем Корисанда, он был всего лишь маленьким мальчиком. Кто-то вроде Клинтана скрутил бы его, как крендель, уничтожил бы так же небрежно, как наступил на муху, если бы это послужило его целям. Айрис не питала иллюзий на этот счёт, как не питала иллюзий и относительно того, на чём основывалась забота короля Жамиса о Дейвине.
«Такой маленький мальчик», — подумала она, и её глаза снова защипало. — «Такой маленький мальчик, чтобы быть пойманным в такой глубокой воде. Они высосут из тебя весь мозг, если представится такая возможность, Дейвин. Они используют тебя, а потом выбросят. Если только кто-нибудь их не остановит».
И Айрис знала, кем должен быть этот «кто-то».
«Советуй мне, Филип», — подумала она. — «Советуй мне. Помогай мне уберечь его — сохранить ему жизнь. Теперь он не просто мой младший брат, он мой Князь и всё, что у меня осталось. Всё, что оставил мне мясник Кайлеб. Никто — никто — не сделает с ним того, что они сделали с отцом и Гектором. Бог свидетель, я скорее порву им глотки голыми зубами, чем позволю этому случиться!»
Без сомнения, одинокой восемнадцатилетней девушке было глупо думать о таких вещах. Без сомнения, король Жамис погладит её по голове, скажет, чтобы она шла прочь и предоставила беспокоиться тем, кто лучше подходит для таких задач. Без сомнения, Жаспер Клинтан был бы поражён мыслью, что она может даже подумать о том, чтобы противопоставить свою ничтожную волю и ничтожные ресурсы его собственным планам относительно её брата. И, без сомнения, Кайлеб из Черис рассмеётся при мысли, что когда-нибудь она увидит, как он будет страдать от боли, которую причинил ей и её семье дважды.