Мудрец. Сталкер. Разведчик
Шрифт:
– С большим походом будет, – сказал Печкин, желая продемонстрировать, что он не только водку жрал со своими наставниками. – Двадцати бы хватило…
– Поход костей не ломит, – сказал Мастдай. – Топай.
За насыпью местность была открытая и пустая, только лежал полузакопанный грейдер.
– Ну вот, а ты говорил, – сказал Мастдай. – Техники всегда бойся! Там сидит штука посильнее «вороночки», и мы бы в неё прямёхонько скатились…
– Неуютно здесь как-то, – сказал Печкин. – Один как на ладони, все пули в одного…
– В
– Вообще-то у меня ПДА прямо в шлеме, картинка перед глазами, – сказал Печкин.
Его дорогостоящая снаряга пообтрепалась, но служила исправно. Только вместо капризной швейцарской ружбайки Матадор вручил ему удобный «абакан», добавив при этом:
– Не выёживайтесь с вашим Шнитке, Иван Петрович, слушайте русскую народную песню «Валенки»!
– Так а хрюли ты молчишь? – сказал Мастдай.
– Так а хрюли выёживаться? – сказал Печкин. – Если я полный дуб по Зоне…
Шлем журналиста был предметом зависти всех вольных сталкеров. Подобные есть у военных, но только у старших офицеров, которые в Зону не ходят. Но для страховки Матадор всё же велел Печкину взять и стандартный ПДА – им-де хоть гвозди заколачивай, вещь проверенная. А со шлемом мало ли что может случиться…
– Там ещё куча опций, – сказал Печкин. – Потом Марконя мне их поотключал почти все. Там и голосовое предупреждение было – «эномэли райт», «эномэли лефт»… Но Матадор сказал-что так я ничему не научусь, а вляпаться могу… А вот SOS в случае чего передаётся автоматом…
– Хорошая штука, – сказал Мастдай. – Но я её ни за какие коврижки не напялю. Уж если куда вляпаешься, так сам виноват, а не японец, который контакт не допаял…
– Японцы уж давно ничего не паяют, – сказал Печкин. – Лазер ещё там хороший – и осветить, и ослепить…
– Хорошо, – сказал Мастдай. – А в деле-то его испытывали? Отзывы какие?
– Это опытная модель, – сознался Печкин. – Боюсь, что как раз я её и испытываю… Подарок Большого!
– Нельзя в Зоне надеяться на электронику, – сказал молдавский грузчик. – Вон она Радар-то как переделала! Может, это она, Зона, тебя и ведёт…
– Отключено всё, – сказал Печкин. – А композит шлема очень прочный…
Над пожухлой травой выставился одинокий тушканчик – тварь забавная, но зубастая, как Стич из мультфильма.
– Патроны береги, – сказал Мастдай. – Зашевелились, твари, почуяли… Эх, простояла бы ясная погода подольше – может, и передохла бы вся мутня…
– Зона родила бы новых, – сказал Печкин. – Наделала из нашей же протоплазмы…
– Так, – сказал Мастдай. – Стоп. Вон лежит опора… Что тебе картинка говорит?
– Вроде чисто, – сказал Печкин.
– Такого быть не может, – сказал Мастдай. – Опоры безнаказанно не валяются. «Электры» их любят. Видишь слева – там другая опора, стоячая, хоть и перекосилась. Значит, между ними могут оставаться провода. Их могли и мародёры оприходовать ещё в советское время, а могли они и остаться…
– И что тогда?
– А тогда они до сих пор под напряжением, – сказал Мастдай. – «Электры» по ним как бы растекаются, вот прибор и не видит… Только напруга там помощней…
Всё, что служило человеку, Зона постаралась переделать ему во вред, думал Печкин. Это надо будет подчеркнуть в сценарии. Или в романе. Нынче ведь романы так и пишут – эпизодами, экспликациями, ретроспективами да флэшбэками… Хоть и дико звучат такие слова в Зоне…
Проржавевший комбайн, почуяв человека, может начать двигаться, давить и резать. Высохшая вчистую бензозаправка может выбросить внезапный протуберанец. Из силосной ямы на центральной усадьбе колгоспа «Червоный незаможник» может подняться псевдогигант. На сельском кладбище в Лубениках могут выбраться из склепа Ходкевичей вполне активные носители славной гетманской фамилии…
– А живого от зомби твой шлем отличает? – сказал Мастдай.
– Не знаю, – сказал Печкин. – Я кое-кого повидал и даже пострелял, а с зомбаками пока не сталкивался… Ты это к чему?
– А к тому, что идёт за нами кто-то, – сказал Мастдай. – Далеко, но кажется, что по следу…
Печкин оглянулся.
По далёкой насыпи двигалось нечто, вздымало пыль…
– Давай-ка живей, – сказал Мастдай. – Не хочу я сегодня встречаться с кем попало. Допустим, что проводов нет, а я тебя пугал. Но нет моих сил дожидаться. Бегом! Вон к тем развалинам! Хоть в Зоне и не бегают…
Проводов, на счастье, не оказалось, но…
– Аномалия! – крикнул Печкин. – Прямо передо мной!
– Молодец, – сказал Мастдай и ловко разбросал несколько гаек с ленточками, обозначив границы «плеши». – Теперь пошли…
Строение, судя по кирпичам, было очень старое, без крыши, с узкими окнами.
– Батюшка говорил, тут часовня была, – сказал Мастдай. – Капличка по-здешнему. Ну-ка, глянь в свою оптику – кто там по нашу душу? А я здесь осмотрюсь…
Печкин вытащил бинокль. Никто живой за ними не шёл просто пылевой вихрь мотался туда-сюда по насыпи, словно решая – стоит с неё сходить или ну его? – Это ветер, – сказал Печкин. – Ветер поднимается перед грозой…
– Ну и у меня чисто, – сказал Мастдай. – А мог бы и кровосос притыриться… Иди сюда.
– Печкин! – рявкнуло в ушах. – Вы что там, спите? Где вы?
– Прости, Матадор, – сказал Печкин. – Я про связь-то забыл…
– Где вы?
– Мы у этой… У каплички кукуем…
– Знаю, – сказал Матадор. – Подежурьте там пока, я скажу… Мастдай меня слышит?
– Теперь слышит, – сказал Печкин. – Белого нашли?
– Нашли, – сказал Матадор. – Только не Белого и не майора. Снайпера мы нашли, судя по винтовке. Как я и предполагал, в районе водокачки. Там, собственно, одна винтовка и осталась от киллера – она собакам ни к чему…