Мудрость змеи: Первобытный человек, Луна и Солнце
Шрифт:
Итак, в сидерическом месяце насчитывалось девять трехдневных недель, а в месяце, охватывающем также и период новолуния с максимальной продолжительностью в три дня, таких недель, естественно, было десять. Это и составляло (вместе с новолунием) число визуально наблюдаемых в течение месяца фаз Луны в древнейшем календаре. Данное обстоятельство и питало в «первобытном» мировоззрении идею магии чисел 3, 9 и 10. У арабов домагометанской эпохи каждая из десяти заметных для глаза фаз, наблюдаемых три ночи подряд, имела особое название, намекающее на степень освещенности диска Луны и местоположение ее на орбите. Следует, кстати, заметить, что в древнеиндийском календаре почти все трехдневные недели северного, среднего и южного путей обозначались именами определенных животных (соответственно по трехдневкам: змея, слон, airavati (Луна?; телец волк, старый телец; козел, газель, солнце). Эту особенность архаических лунных календарей необходимо помнить при поисках ключа к семантике анималистического искусства древнекаменного века, как пещерного, так и мобильного, но такая тема заслуживает особого разговора.
В заключение следует заметить, что в индо-европейских языках слово «неделя» означает «смена», «перемена», в чем как раз и просматривается четкое указание прежде всего на переход от одной визуально наблюдаемой фазы Луны к другой. Речь, однако, идет не о сроке в 14 суток, в основу которого положена поздняя по происхождению семидневная календарная неделя, а этнологически древнейшая «чисто лунного вида» неделя, охватывающая три дня. Ввиду важности этого обстоятельства повторимся: ведь именно после трехдневного периода происходит заметная глазу перемена в лике Луны. Особое отношение к сроку в трое суток сохранилось также в древнем законодательстве (сроки «трех ночей» в ирландских законах) и в народных обычаях (гостеприимство у кельтов и древних германцев продолжительностью «три ночи»); отголоски его усматриваются в русском фольклоре. Не менее важно подчеркнуть то обстоятельство, что трехдневный цикл находится в ряду сакральных календарных подразделений, которые с древних времен использовались при прорицаниях, предсказаниях и гаданиях, а также, очевидно, в астрологических манипуляциях. Каждый из этих дней имел свое название.
Сказанным следует пока ограничиться, и теперь остается лишь оценить календарную значимость всех 1065 знаков, выгравированных на фаллической скульптуре. Они отражают продолжительность трех лунных лет с превышением всего на двое суток: 1065: 354,3670 = 3,0054.
В ленте 3 как раз два знака отделены от еще одного серповидным разделителем, который в таком случае можно воспринять как указание на действительный рубеж трех лунных лет.
Общее число знаков почти соответствует количеству суток в целом числе не только синодических, но в сидерических месяцев:
1065: 29,5306 = 36,06, 1065: 27,32 = 38,98.
Это может быть свидетельством стремления свести к целым числам синодическое и сидерическое счисления времени. Суммарное количество знаков на скульптуре соответствует также целому (и весьма примечательному) числу трехдневных недель: 1065:3 =355.
Нетрудно заметить, что эта цифра близка числу суток лунного года. Итак, в лунном трехлетии трехдневных недель оказывается столько же, сколько в лунном годе суток. Эта остроумная числовая «игра-перекличка» разных временных измерений в одной календарной системе не может не восхитить глубоко продуманным и даже, можно сказать, щегольским изяществом. Трудно не отдать должное и блестящей комбинаторной эстетике всей структуры календаря, зафиксированного на поверхности скульптуры.
Разумеется, все это при желании можно объявить случайным. И все же трудно вообразить, что при ювелирной гравировке спирально-змеевидного узора художник и скульптор древнекаменного века разместил в лентах лунки так, что количество их помимо его воли и разума оказывалось вдруг кратным трем и столь же непреднамеренно отразило примечательные календарные блоки, намекающие на счисление времени не только по Луне, но и по Солнцу, на поиск момента возможности затмений, лунного или солнечного, на разные варианты лунного счета времени — синодического и сидерического, на осведомленность о продолжительности весьма своеобразных астрономических периодов — драконических месяца и года. Пусть это невозможно представить при обращении к культуре древнекаменного века и все же согласимся, что столь странные совпадения при необдуманности действий невероятны.
Продолжим анализ чисел в каждой из лент спиралей. Речь идет о количестве их в отдельных строчках, которые, змеевидно изгибаясь, образуют «гравированное поле». Поразмыслим — мог ли определить случай такую вот «числовую ритмику», да и соотношение чета (ч)и нечета ( н)тоже.
Сложная спираль
Нижняя часть
Лента 45: 11 -> 11 -> 1l -> 12.
Лента 207: 47 -> 52 -> 52 -> 56.
Верхняя часть
Лента 173: 57 -> 58 -> 58.
Лента 187: 59 -> 64 -> 64.
Простая спираль
Нижняя часть
Лента 177: 43 -> 44 -> 44 -> 46.
Верхняя часть
Лента 273: 65 -> 68 -> 70 -> 70.
Лента 3: 1 -> 1 -> 1.
В этих числовых рядах обращают внимание строчки с равным количеством лунок. В первой и последней лентах они повторяются трижды: 11–11 — 11 и 1–1 — 1, а во всех остальных дважды: 52–52; 58–58; 64–64; 44–44; 70–70. В отдельных случаях строчки отличаются друг от друга всего лишь на 1: 46–47; 56–57; 58–59; 64–65. Нельзя не заметить и того, что количество лунок в строчках, если переходить, следуя этому своеобразному указателю, от ленты к ленте, постепенно возрастает, как бы строго диктуя должное направление и порядок счисления знаков: 11–11 — 11–12 -> 43–44 — 44–46 -> 47–52 — 52–56 -> 57–58 — 58 -> 59–64 — 64 -> 65–68 — 70–70.
Такие особенности позволяют утвердиться в мнении, что эта числовая ритмика в самом деле продуманная и преднамеренная, а не определяется случайностями совпадений. Сказанное можно спокойно принять, если заметить, что специальный математический анализ приведенного выше числового ряда с выявлением отношения каждого его члена к драконической ( д), синодической ( с) и тропической (т) календарным характеристикам позволил выявить неоспоримую закономерность: спиралевидное возвращение к числам из различных пластов [16] .
16
Подробнее см.: Ларичев В. Е., Арустамян А. И. Ачинская скульптура из бивня мамонта — аналоговый вычислитель древнекаменного века Сибири // Древности Сибири и Дальнего Востока. — Новосибирск, 1987.
Четко просматривающаяся на этой схеме числовая спираль состоит из двух таксонов: д — с—с — тповторяется трижды в строчках лент 45, 177 и 207; затем выше пояска золотого сечения после двукратной драконической характеристики строчек появляется второй таксон: д — с—т — т, повторяемый дважды. В нем порядок знаков, то есть последовательность чередования, остается тем же и лишь третий знак из спревращается в т. В свете всего этого целенаправленный отбор чисел в строчках лент не может более оспариваться, а это значит, что палеолитический человек ачинского поселения рассматривал в единстве три вида астрономических характеристик — тропическую, синодическую, и драконическую. Он стремился, судя по всему, предугадать момент возможности наступления затмений.
Итак, если справедливо мнение, что спираль есть самое выразительное отражение в орнаментальном искусстве идеи времени, то узор из лунок на ачинской скульптуре из бивня мамонта можно рассматривать как первое, уникальное для древнекаменного века и, главное, наглядное подтверждение этой гениальной мысли. Она требует, пожалуй, доказательства более простого, чем указания на примечательности математические и календарные, какими бы ни казались они знаменательными. Поэтому, допустив, что в строчках, лентах и, наконец, в целом в спиралях скульптуры из Ачинска отражены знаковые записи определенных календарных блоков, следует попытаться сделать очередной логический шаг — выявить признаки упорядоченной системы счисления времени. Если же таковая окажется налицо, то нужно будет сделать еще один шаг: проверить истинность ее, приняв самый строгий критерий — древняя система должна быть не только элементарно простой, но, главное, сохранять свое «рабочее состояние». Иначе говоря, расшифровка структуры календаря древнекаменного века только тогда может быть признана удовлетворительной, когда она при проверке окажется и теперь, по истечении двух десятков тысячелетий, удобным инструментом демонстрации хода времени.