Мультикультурализм и политика интеграции иммигрантов: сравнительный анализ опыта ведущих стран Запада
Шрифт:
Однако сегодня не все так однозначно плохо в отношении политики мультикультурализма и проблемы интеграции иммигрантов в Северной Америке. Согласно данным социологов, большая часть второго поколения испаноамериканцев не противопоставляет себя американскому обществу и связывает свое будущее с будущим новой родины. Поэтому описанная нами выше тенденция представляет лишь одну, наиболее тревожную сторону процессов, связанных с проблемой интеграции иммигрантских меньшинств в принимающее общество.
Кроме того, в Канаде, несмотря на то что этнический состав населения становится более разнообразным (в крупнейших канадских городах Торонто, Ванкувере и Монреале – от половины до двух третей жителей – не британского и не французского происхождения), удалось выработать национальную идею, вполне успешно консолидирующую мультикультурное общество. Первым шагом на этом пути можно считать «Канадский акт о мультикультурализме» (1971); таким образом канадское правительство подтвердило, что мультикультурализм отражает культурное и расовое разнообразие канадского общества, а также признало за гражданами свободу сохранять и поддерживать свое культурное наследие. В дальнейшем этот акт дополнили и уточнили еще несколько законов. «Канадская хартия прав и свобод» (1982) призвана гарантировать фундаментальные свободы и демократические права и прежде всего право на равенство, «Акт о правах человека» гарантирует всем членам канадского общества равное право вести такой образ жизни, какой они хотят. Следует упомянуть и «Акт о справедливом трудоустройстве» 1995 г., в котором говорится, что справедливость на рабочем месте предполагает не только одинаковое отношение ко всем сотрудникам, но и уважение к их различиям. С принятием этих правовых актов произошла институционализация культурных прав меньшинств.
В результате, по выражению бывшего премьер-министра Джо Кларка, «Канада является сообществом сообществ, в котором множество коммун живут вместе, но ни одна из них не отказывается от своих культурных особенностей, что позволяет называть канадское общество мозаичным гобеленом». [112] Мозаичность социума рассматривается как важнейший компонент самобытности канадской нации. Сегодня самоидентификация канадцев в значительной степени связана с понятием мультикультурности. Так, согласно опросу общественного мнения, проведенному в 1999 г., более 83 % канадцев считают мультикультурность одной из самых позитивных характеристик своей страны. Для сравнения: в 1996 г. этот показатель составлял 80 %, а в 1993 г. – лишь 77 %. В возрастном отношении наибольшую долю приверженцев мультикультуралистского принципа «единство в многообразии», ставшего национальной идеей Канады, составляет молодежь. В 1999 г. 96 % канадцев нравилось то, что в Канаде живут люди, принадлежащие к различным этническим группам и расам. [113]
112
Цит. по: Сравнительная политика. Основные политические системы современного мира / Под общ. ред. В. С. Бакирова, Н. И. Сазонова. Харьков, 2005. С. 341.
113
См.: Владимирова М. А. Указ. соч. С. 129.
«Канадское правительство, практически отказавшись от навязывания своим гражданам и мигрантам выбора между англо– и франкоконформизмом, стремится к дотационной поддержке культурного своеобразия самых разных этнокультурных меньшинств», – отмечает М. Опальски. [114] Таким образом, в Канаде параллельно развиваются два процесса, находящиеся в динамическом противоречии: увеличивается мозаичность канадского общества и происходит «канадизация» ее населения, осознающего себя как мультикультурную общность. Канадцы по праву гордятся своей терпимостью по отношению к представителям иных этнических, расовых, конфессиональных групп и приверженцам иных политических взглядов и моделей поведения.
114
См.: Опальски М. Проблемы мультикультуральности // Полис. 1996. № 4.
Так, динамичное развитие Ванкувера и всей провинции Британская Колумбия напрямую связывается с крупномасштабной иммиграцией из Восточной и Юго-Восточной Азии (3/4 всех иммигрантов в провинцию составляют выходцы из азиатских стран, прежде всего китайцы). В Ванкувере китайцы составляют 17 % населения. В результате китайский язык стал третьим среди наиболее используемых в повседневной жизни языков. [115] При этом иммигранты-китайцы имеют более высокий образовательный уровень, чем ванкуверцы в целом (33 и 27 % соответственно) и чаще являются домовладельцами (80 и 57 %). В целом канадцы, родившиеся за границей, зарабатывают на 6 % больше, чем родившиеся в стране. Однако и в Канаде увеличение удельного веса видимых меньшинств, среди которых явно преобладают иммигранты – выходцы из стран Азии, вызывает определенный рост общественного беспокойства, о чем косвенно свидетельствует некоторое уменьшение числа респондентов, приверженных ценностям мультикультурализма. Так, согласно данным опроса, проведенного в 2003 г., доля канадцев, считающих мультикультурность очень важной составляющей канадской самобытности, снизилась с 54 % в 2000 г. до 47 % в 2003 г. [116]
115
Черкасов А. И. Некоторые характеристики этнокультурной мозаики Канады // Этнокультурная мозаика Канады и проблемы канадской идентичности. М., 2003. С. 23–24.
116
Владимирова М. А. Указ. соч. С. 132.
Сравнивая политическую культуру Канады и США, исследователи отмечают два основных отличия между двумя соседними странами. «Во-первых, для канадского публичного пространства не характерна “расиализация”, свойственная американскому публичному пространству. Это объясняется различиями в политических историях двух стран, в частности отсутствием в Канаде опыта рабства афроамериканцев и истребления индейцев. Во-вторых, в Канаде никогда не была популярной идеология “плавильного котла” [в силу изначального билингвизма и дуализма политической культуры. – В. С.], которая долгое время являлась практически официальной в США». [117] Мультикультурность и полиэтничность Канады складывались и продолжают складываться под влиянием культурных ценностей аборигенов, выходцев из Старого Света (прежде всего, англо– и франкоканадцев), а также все более многочисленных выходцев из стран Азии, Африки и Латинской Америки. Канадское государство и по сей день ищет пути гармонизации межэтнических и межобщинных отношений. Как отмечает М. Уолцер, одна из проблем состоит в том, «что ни аборигены, ни квебекцы не являются иммигрантами. Они никогда не жертвовали своей культурой и в этом смысле не платили ту цену, которую обычно платят иммигранты. Французы пришли сюда как колонисты; аборигены же есть то, что они есть, – коренные народы, так сказать, колонисты предшествующих эпох. И аборигены, и колонисты были завоеваны в ходе войны, которую мы, скорее всего, сочтем войной, по отношению к ним неправедной (хотя франко-британские войны могут быть названы и обоюдно неправедными, ибо велись они ради обретения господства на “индейцами”). На данном историческом фоне требование той или иной разновидности автономии выглядит вполне обоснованным. Однако реализация этого требования – дело непростое, ибо она требует такого конституционного устройства, которое позволит осуществлять дифференцированный подход к разным народам, установит разные режимы в разных частях одной и той же страны, при том что страна эта исповедует либеральный принцип равенства всех перед законом». [118]
117
Зайка К. С. Проблема национальной интеграции в условиях возрастающего этнокультурного многообразия (на примере Канады): Автореф. дис. … канд. полит. наук. М., 2010. С. 14.
118
Уолцер М. Указ. соч. С. 60–61.
Приверженность данному принципу во многом объясняла то, что долгое время Квебеку отказывали в предоставлении конституционно закрепленного особого статуса. Однако его предоставление не только ликвидировало сепаратистские тенденции в этой франкоязычной провинции, но и вызвало претензии со стороны ряда англоязычных провинций на получение такого же статуса.
В Австралии это было сделано еще в 1970-е гг.: правительство сняло ограничения на въезд в страну иммигрантов в зависимости от их этнокультурных признаков в рамках политики мультикультурализма. В результате «во многих анклавных поселениях страны вторым языком уже стал китайский. А в ряде кварталов говорят по-персидски, по-арабски, по-вьетнамски, по-тайски и на других “экзотических” языках». Сегодня это породило межэтнические и межконфессиональные конфликты и поспособствовало возникновению ряда националистических организаций белого «коренного населения». [119]
119
См.: Старченков Г. И. Трудовые миграции между Востоком и Западом: Вторая половина ХХ столетия. М., 1997. С. 114.
Однако, как считают некоторые отечественные авторы, «новый интерес и озабоченность этничностью в США [как и в других иммигрантских государствах. – В. С.] – это больше средство противодействия неравенству, отстаивания дополнительных прав и выстраивания солидарных коалиций в обществе жесткой конкуренции. А отчасти это уже “роскошь” культурных увлечений, которую может позволить себе в состоятельном обществе утвердившиеся бывшие иммигранты». [120]
120
Тишков В. А. Этнология и политика. М., 2005. С. 168.
Действительно, многие иммигранты-латиноамериканцы не считают себя американцами и не желают усваивать язык, культуру и мировидение белого большинства, хотя желают пользоваться всеми благами этой страны. В последнее время американское единство и идентичность подвергаются испытанию на прочность, тем не менее американскому обществу удается избегать раскола и радикализации политики. По мнению У. Альтерматта, принципиальный вопрос заключается в том, «имеет ли иммигрант точки соприкосновения с имеющими или не имеющими своей территории этническими, языковыми или религиозными общностями. В Европе иммигранты постоянно сталкиваются с местными жителями, которые защищают свои территории. Напротив, ассимиляция иммигрантов в Северной Америке проходит легче, поскольку люди воспринимаются там всеми просто как осколки национальностей, этносов и религиозных общностей, которые государство не гомогенизировало. Там, где культура и этнос не играют главной роли для дефиниции государства, иммигранты могут быстрее ассимилироваться с существующей культурой по социально-психологическим причинам, даже если они пока не имеют гражданства». [121]
121
Альтерматт У. Этнонационализм в Европе. М, 2000. С. 317.
Сторонники мультикультурализма настаивают на том, что только он оставляет возможность полноценной социальной интеграции новых иммигрантов. «Если мы примем два главных требования сторонников мультикультурализма, – утверждает, в частности, У. Кимлика, – а именно, что основные институты предвзяты в пользу большинства и что результатом этой предвзятости является ущерб важным интересам, связанным с идентичностью и осознанием себя как личности, то можно ожидать, что меньшинства будут чувствовать себя исключенными из “слепых к различиям” основных институтов и испытывать отчуждение и недоверие к политическому процессу. Тогда мы вправе предсказать, что признание мультикультурализма на самом деле укрепляет солидарность и способствует политической стабильности, убирая барьеры, препятствующие меньшинствам всем сердцем принять политические институты большого общества». [122]
122
Кимлика У. Указ. соч. С. 465.