Мультикультурализм и политика интеграции иммигрантов: сравнительный анализ опыта ведущих стран Запада
Шрифт:
Постепенно и с большим трудом законодательство в сфере иммиграции переходит из компетенции национальных правительств в сферу ответственности ЕС, однако касается оно почти исключительно политики контроля над иммиграцией. Правовую базу общей миграционной политики составляет прежде всего Шенгенское соглашение, которое вступило в силу в 1995 г. (изначально в него входили 15 европейских государств: Германия, Франция, Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Италия, Испания, Португалия, Греция, Австрия, Финляндия, Швеция, Дания, а также Норвегия и Исландия). Оно устранило все преграды на пути движения людей, капиталов, товаров и услуг между странами, его подписавшими. Дублинские соглашения I и II (2003) регламентируют политику предоставления убежища. Амстердамский договор (1997) придал Шенгенскому соглашению силу законодательства ЕС. К соглашению присоединились все страны, уже являвшиеся членами ЕС, за исключением Великобритании и Ирландии; Дания участвует в нем с ограничениями. Исландия, Норвегия (члены Северного паспортного союза), Швейцария и Лихтенштейн, не являющиеся членами ЕС, тем не менее входят в так называемую шенгенскую зону. Шенгенское соглашение имеет обязательный характер и для новых стран – членов ЕС, вступивших в него в 2004 и 2007 гг. (к соглашению пока еще не присоединились Кипр, Румыния, Болгария).
С 1999 г. миграционная политика и политика в отношении беженцев стали составной частью «первой опоры» Европейского союза, что предполагало введение общих стандартов и ужесточение иммиграционной политики (введение системы квот) государств-членов. Одновременно европейские институты предприняли некоторые шаги в области борьбы с расизмом и ксенофобией, приняв в 2000 г. директиву, устанавливающую принципы равного подхода к иммигрантам независимо от расового или этнического происхождения. Ряд мер был принят для облегчения интеграции иммигрантов, например, при воссоединении семей и рассмотрении вопроса о статусе иностранных граждан, являющихся резидентами длительное время. Органы ЕС также выступили с программой Integration of third country nationals (INTI), направленной на развитие диалога с институтами гражданского общества по проблемам адаптации иммигрантов и иммиграционной политики в целом. [150]
150
См.: Еремина Н. В. Иммигранты и борьба с ксенофобией в европейском обществе (на примере Соединенного Королевства) // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2008. Сер. 6. Вып. 1. С. 53–54.
Следует напомнить, что решения наднациональных органов ЕС по проблемам борьбы с расизмом и дискриминацией иммигрантов, направленные на предотвращение роста ксенофобии в европейском обществе, являются обязательными для стран-членов, т. е. они должны быть учтены в их национальных законодательствах. Тем не менее по-прежнему позиция государств – членов ЕС в сфере миграционной политики, адаптации иммигрантов и борьбы с дискриминацией и ксенофобией является определяющей, а европейские директивы являются для них лишь своеобразными маяками, определяющими общие стандарты. Так, некоторое сближение с европейскими правилами и нормами не сделало более простой и доступной схему процесса получения убежища в Великобритании, она не стала более демократичной. Эта процедура традиционно чрезвычайно сложна и занимает как минимум 5–6 лет. Полностью разобраться в ней может далеко не каждый эксперт по иммиграционному законодательству. Поэтому не удивительно, что инициатива комиссара Европейской комиссии Антониу Виторину о так называемом статусе длительного проживания (после пяти лет безупречной легализации предполагалось автоматическое наделение правами на свободное перемещение в государствах Шенгенской зоны, выбор места жительства и получение образование) не вызвала особых восторгов у правительства Великобритании. «Новые» лейбористы упорно настаивали на своем: границы можно и нужно контролировать самостоятельно (или, как вариант, на двусторонней основе), а все вопросы, связанные с предоставлением убежища, легализацией и, в перспективе, с получением гражданства, должны находиться только в компетенции государства, которое в состоянии планомерно развивать институты национальной иммиграционной политики, чтобы максимально эффективно противодействовать системным вызовам и угрозам нелегальной миграции.
В то же время президент Франции Н. Саркози поддержал инициативу о заключении «Европейского пакта по иммиграции и убежищу», который был предложен Францией во время президентства в ЕС. Пакт содержит следующие положения:
• отказ от массового регулирования;
• гармонизация режима предоставления убежища (разработка общего определения на право предоставления убежища);
• переговоры по соглашениям о реадмиссии [151] (их заключение один из приоритетов миграционной политики Евросоюза).
151
Реадмиссия – согласие государства принять обратно на свою территорию своих граждан, а также, в некоторых случаях, иностранцев, прежде находившихся в этом государстве, которые подлежат депортации из другого государства.
Несмотря на все трудности выработки общей иммиграционной политики Европейского союза, можно говорить о ее постепенной унификации. Однако в решении проблем интеграции новых иммигрантов, особенно из мусульманского мира, каждая страна Западной Европы, по выражению российского исследователя В. А. Ачкасова, «несчастлива по-своему» и пытается решать эту проблему самостоятельно, зачастую путем проб и ошибок. Этому есть объяснение.
С одной стороны, перемены, произошедшие под влиянием массовой иммиграции из бывших колоний европейских стран, привели к тому, что традиционное понимание национальных историй и сформировавшихся на их основе национальных идентичностей стало размытым и неопределенным. «Доминирование различия (внутреннего и внешнего) порождает кризис персональной: гражданской и национально-государственной форм идентичности», – констатирует российский исследователь И. Б. Фан. [152] Действительно, миллионы выходцев из бывших колоний стали гражданами Франции, Великобритании, Нидерландов, Бельгии и т. д., но от них вряд ли можно было требовать, чтобы они идентифицировали себя с галлами, германцами, с «Песней о Роланде» или завоеваниями колониальной эпохи. Однако, с другой стороны, «как с точки зрения индивида, так и воображаемого сообщества нации психологически очень трудно согласиться с наличием сильно отличающегося от нас “другого”, одновременно признавая его основополагающее человеческое равенство и достоинство». [153] Действительно, внешние фенотипические различия, как и различия в менталитете, культуре и поведении, сильно затрудняют принятие «другого» как своего. Хотя миллионам иммигрантов были предоставлены гражданские права и определенные социальные гарантии, по мнению многих европейцев, даже слишком значительные, они по-прежнему исключены из активной общественной жизни. К тому же этническая и расовая гетерогенность государств Запада, как и коллективные права, признаются, как правило, только на практике, без законодательного признания права на самоуправление или раздел ресурсов государства. [154] В результате социальной изоляции и скрытой дискриминации в западноевропейских странах, так же как в США, формируются всё более крупные меньшинства, зачастую создающие свои анклавные поселения в крупных городах, где они стремятся сохранить свою этнокультурную идентичность, основанную чаще всего на исламе. Как показывает практика, политика мультикультурализма фактически облегчает не интеграцию в принимающее общество, а консолидацию иммигрантских групп. Такие сообщества отличаются более низким жизненным уровнем и тесными связями с теневой экономикой и преступностью. Пример значимости пространства гетто как места концентрации людей с одинаково низким социальным статусом для массовой мобилизации показали события начала 1960-х гг. в городских районах с чернокожим населением в Америке и недавние бунты «цветных» окраин Парижа осенью 2005 г. П. Бурдье указывает на эффект клеймления, который воспроизводится в подобных пространствах. [155]
152
Фан И. Б. Модель гражданина модерна: время дифференциации и транснационализации // Политическая наука: Сб. науч. тр. / Редкол.: Е. Ю. Мелешкина и др. № 1: Формирование государства в условиях этнокультурной разнородности. М., 2010. С. 188.
153
Бенхабиб С. Указ. соч. С. 9–10.
154
Van den Berghe P. Multicultural Democracy: Can It Work? // Nations and Nationalism. 2002. Vol. 8, N 4. Р. 433–450.
155
См.: Бурдье П. Физическое и социальное пространство: проникновение и присвоение // Бурдье П. Социология политики. М., 1993. С. 47–50.
Более того, как утверждает известный американский политолог Ф. Фукуяма, «европейцам со стороны радикального ислама грозит опасность намного более серьезная и исходящая изнутри, нежели американцам, для которых эта угроза является внешней». [156] Фукуяма подчеркивает, что мультикультуралистская модель, основанная на признании прав отдельных групп, «не работает с появлением иммигрантских групп, которым чужды либеральные ценности. Поэтому на смену этой модели должны прийти энергичная политика по интеграции иммигрантов в доминирующую либеральную культуру в качестве отдельных личностей, а не социокультурных групп». [157]
156
Fukuyama F. Identity and migration // Prospect. 2007. 25 Febr. Режим доступа: http://www.prospectmagazine.co.uk/2007/02/identityandmigration/.
157
Ibid.
Действительно, в странах Евросоюза мусульманская община составляет сегодня уже около 16 млн человек, а во Франции для мусульман – выходцев из стран Магриба приближается к 10 % населения, и она постоянно растет несмотря на ужесточение иммиграционной политики. В свою очередь, это позволяет европейским крайне правым спекулировать на проблеме «Еврабии», «Внутреннего Алжира» (и не без оснований, как показали события во Франции в октябре—ноябре 2005 г.). «Будучи не в состоянии адаптироваться и преуспеть в чуждой для них среде, переселенцы с периферии быстро образуют замкнутые сообщества, где воспроизводят традиционные, привычные для них связи и отношения. При этом они обычно принимают западное подданство и продолжают преобразовывать социальную среду западных стран, не разделяя, а иногда даже не понимая принципов гражданского общества». [158] В докладе Секретариата ООН «Глобализация и государство: общий обзор» показано, как «глобализация влияет на размеры заработной платы и перспективы занятости неквалифицированной рабочей силы, создавая единый, потенциально большой массив обездоленных, социально изолированных и беззащитных граждан общества». [159]
158
Иноземцев В. Л., Кузнецова Е. С. Указ. соч. С. 13.
159
Глобализация и государство: общий обзор. Доклад, подготовленный Секретариатом // ООН и вопросы глобализации: [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://dacess-ods.un.org/ITMP/430794.4.html.
На этой основе в странах Запада формируется не интегрированный в социальную систему новый низший класс, имеющий не только этнические, но и расовые, конфессиональные, культурные отличия от европейцев, своего рода «новые изгои» или «внутренний пролетариат», о появлении которого предупреждал еще в 1960-е гг. А. Тойнби. Поддерживая постоянные связи со страной происхождения, такие меньшинства, по сути дела, образуют общности нового типа – транснациональные. В результате этой новой иммиграции конфликт «постиндустриальный богатый Север – аграрный бедный Юг» переносится в более развитые государства Европы.
Более того, исламские страны Азии и Африки «учатся влиять на <…> политику “изнутри” самих больших стран за счет миграции азиатского населения в державы-лидеры и использования мигрантами разнообразных форм давления на принимающие страны». [160] Поскольку влиятельные исламские государства (Саудовская Аравия, Турция) предоставляют финансовую помощь мусульманским общинам в странах Европы, то вполне реальным является лоббирование интересов исламских государств внутри политических систем стран Европейского союза, тем более что представители этих общин уже не только избираются в органы местного самоуправления, но и представлены в национальных парламентах (Бельгия, Великобритания, ФРГ, Франция и др.) и даже правительствах (Великобритания, Франция).
160
Богатуров А. Лидерство и децентрализация в международной системе // Международные процессы. 2006. Т. 4, № 3 (12). С. 15.
«Идеология мультикультурализма, – по мнению российского специалиста В. Иноземцева, – выглядит своего рода извинением западной цивилизации перед другими народами за ее уникальное положение в современном мире <…> отказ от исторической идентичности западного мира происходит сегодня в одностороннем порядке; на протяжении последнего полувека незападные цивилизации лишь укрепили свою идентичность и сегодня гораздо настойчивее, чем прежде, противопоставляют ее западной. Создание анклавов не западной культуры в пределах западных обществ, к чему в принципе и приводит распространение идеологии мультикультурализма, серьезно диссонирует с явным отсутствием аналогичных западных анклавов в не западном мире». [161]
161
Иноземцев В. Иммиграция…