Мумия, или Рамзес Проклятый
Шрифт:
– Да, – прошептал Самир.
– Я узнал ее, дорогие мои. Дух Юлия Цезаря узнал бы ее. Тень Марка Антония расцеловала бы ее. Миллионы погибших из-за нее…
Джулия кивнула, снова заливаясь слезами.
– И я сделал чудовищную вещь: я принес в музей эликсир. Я не понимал, насколько разрушено ее тело, не знал, что оно потеряло огромные куски плоти. И я вылил на нее эликсир! И через две тысячи лет жизнь затеплилась в ее теле. Она встала! Истекающая кровью, раненая, она встала на ноги. И пошла. Она шла ко мне. Она называла меня по имени!
Да,
Как здорово смотреть на проносящиеся мимо деревья. Видеть египтян, трясущихся на спинах своих ослов и верблюдов, оставлять их далеко за собой, осыпая дождем гравия.
Она наслаждалась. Она смотрела в высокое небо, а ветер развевал ее волосы, так что ей постоянно приходилось придерживать шляпу рукой.
Она следила за всеми движениями американца – за тем, что он делал, заставляя двигаться свою колесницу: без конца нажимал на «педали», как он это называл, тянул за «рычаг», крутил «руль».
Ох, это слишком волнительно. Внезапный резкий звук привлек ее внимание – она слышала такой рев на вокзале. Ее руки взметнулись к ушам.
– Не бойтесь, маленькая леди, это всего лишь поезд. Смотрите туда, вон он едет!
Машина резко затормозила.
Перед ними по песку тянулись две металлические полосы. А справа мчалось огромное черное чудовище. Тренькал звонок. Она увидела вспышку красного света, похожего на пламя факела. Неужели ей никуда не спрятаться от этих ужасов?
Американец обнял ее.
– Все в порядке, маленькая леди. Нам просто нужно подождать, пока он проедет.
Он продолжал говорить, но теперь визг и грохот чудовища заглушали его слова. Отвратительные колеса прогремели в страшной близости от нее, а потом потянулась длинная вереница деревянных вагонов, в которых было много людей. Они сидели возле окошек на деревянных диванах с таким видом, будто с ними не происходит ничего особенного.
Она постаралась справиться с собой. Ей приятно было ощущать тепло обнимавших ее рук, нравился запах духов, который распространяла его кожа. Она мрачно наблюдала за подъезжавшими автомобилями. Снова звякнул звонок. На верхушке столба мигнул огонек.
Американец нажал на педаль, потянул за рычаг – автомобиль задрожал, дернулся, и они переехали через металлические полосы. Теперь их путь лежал по пустыне.
– Знаете, многие люди из Ганнибала, штат Миссури, даже не слышали о Египте. И когда рассказываешь им об этой стране, они не понимают, о чем ты говоришь. Я сказал своему отцу, что собираюсь поехать сюда. Я взял с собой деньги, которые заработал, и приехал сюда, а потом и вовсе решил остаться…
Она затаила дыхание. Поездка опять доставляла ей огромное удовольствие. Далеко впереди, слева, на горизонте показались пирамиды Гизы. На глаза попалась статуя сфинкса.
Она тихо вскрикнула. Это был Египет. Она находится в Египте. Пусть в «новые времена», но все-таки она дома.
В душе разлилась сладкая печаль. Гробницы ее предков и сфинкс, к которому она ездила в юности, чтобы помолиться
– О да, вид просто замечательный, правда? Говорю вам, если люди из Ганнибала, штат Миссури, этого не понимают, значит, им здорово не повезло в этой жизни.
Она рассмеялась.
– Им не повезло, – согласилась она.
Они подъехали ближе. Толпы людей. Огромное скопление автомобилей и экипажей. Женщины в легких платьях, таких же, как ее собственное, с перетянутыми талиями. Мужчины в соломенных шляпах, таких же, как у американца. И множество арабов на верблюдах; на руках у арабов висят нитки дешевых бус.
Она улыбнулась. В ее времена они продавали здесь дешевые бусы заезжим римлянам. Они катали приезжих на верблюдах. И теперь делают то же самое.
Она затаила дыхание: над ней возвышалась гигантская гробница царя Хуфу. Когда это было? Совсем маленькой девочкой она приезжала сюда и любовалась этим грандиозным сооружением, построенным из квадратных плит. Приезжала и позже, с Рамзесом, холодной ночью; одетая в темный балахон, как простолюдинка, она ехала с ним на лошади по той же самой дороге.
Рамзес! Нет, с ним связано что-то ужасное, не надо вспоминать. Над ней полощутся темные воды. Она бежит за ним, а он отворачивается и уходит прочь.
Автомобиль американца затормозил и остановился.
– Пойдемте, маленькая леди. Давайте выйдем наружу и поглазеем на седьмое чудо света.
Она улыбнулась круглолицему американцу: он был так ласков с нею.
– О'кей! Отлично! – сказала она и, не дождавшись, пока он подаст руку, выпрыгнула из автомобиля.
Его тело оказалось совсем близко. Курносый нос сморщился – так широко он улыбнулся. Сладкие юные губы. Неожиданно для самой себя она поцеловала его. Она стояла на цыпочках и прижималась к нему. Гм-м… Нежный и молоденький, совсем как тот. Удивлен.
– Да вы просто очаровашка, – сказал американец ей на ухо. Казалось, он не знает, что делать дальше. Ладно, она ему покажет. Она взяла его за руку, и они пошли по утоптанному песку к пирамидам.
– Посмотрите! – сказала она, указывая на дворец, который стоял справа.
– А, это «Мэна-хаус», – сказал он. – Тоже неплохой отель. Конечно, не то что «Шеферд», но тоже ничего. Если хотите, чуть позже мы можем там перекусить.
– Я пробовал бороться с ними, – сказал Рамзес. – Но это оказалось невозможно: их было слишком много. Они отвезли меня в тюрьму. Мне требовалось время, чтобы затянулись раны. Только через полчаса я смог сбежать.
Молчание.
Джулия зарылась лицом в носовой платок.
– Сир, – тихо проговорил Самир, – вы знали, что этот эликсир способен произвести такой эффект?
– Да, Самир. Знал, хотя никогда раньше не проделывал таких экспериментов.
– Значит, это был человечный поступок. Ни больше и ни меньше.
– Но, Самир, за многие века я совершил много ошибок. Я знал, как опасен этот эликсир. А теперь и ты узнаешь об этой опасности. Вы должны знать все, если хотите мне помочь. Это существо, эту безумную женщину, которую я вернул к жизни, невозможно убить.