Мумия

Коллинз Макс Аллан

Но когда Джонатан вышел к стоянке, где его поджидал «Дюсенберг», то нашел ситуацию настолько сложной, что ему потребовалось все его хладнокровие и осторожность. От толпы обезумевших, монотонно повторяющих одно и то же слово людей, направлявшихся к музею, откололась небольшая группа и двигалась на Джонатана. Глаза их горели, а лица и руки сплошь покрывали язвы. Несчастные двигались, словно по инерции, выставив вперед руки, и напоминали сумасшедших лунатиков.

Примерно с дюжину зомби устремилось к англичанину, не переставая изо всех сил горланить:

– Им-хо-теп! Им-хо-теп!

Джонатан решил действовать. Он остановился,

выпучил глаза, выставил руки вперед, пустил слюну из уголка рта и присоединился к зомби:

– Им-хо-теп! Им-хо-теп!

Отколовшаяся группа безумцев, потеряв всякий интерес к англичанину, тут же повернула к музею. Джонатан сделал вид, что идет за ними, а на самом деле шагал на месте, выжидая, когда это «стадо» отойдет от него подальше.

– Им-хо-теп! Им-хо-теп!

Стерев слюну с лица и все еще трясясь от страха, но одновременно и восхищаясь собственной находчивостью, Джонатан быстро добежал до одиноко стоявшего на площадке «Дюсенберга». К радости англичанина, машина оказалась нетронутой. Беснующаяся толпа обошла ее стороной. Джонатан включил зажигание, нажал на педаль газа и, развернувшись, покатил к запасному выходу музея.

Время, казалось, остановилось. Секунды тянулись бесконечно, пока Джонатан сидел в машине, прислушиваясь к равномерному урчанию мотора. До слуха англичанина из музея доносился шум погрома: толпа превращала бесценные произведения искусства в груду ненужного хлама. Из окон второго этажа безжалостно выбрасывались редчайшие экспонаты. Сердце Джонатана бешено колотилось, ладони на руле вспотели, и он спрашивал себя, долго ли еще сможет выдержать эту пытку неизвестностью. Может быть, его сестра уже давно лежит на мраморном полу, истекая кровью, растерзанная безумными фанатиками.

– Им-хо-теп! Им-хо-теп!

Собрав всю свою храбрость и силу воли, Джонатан заставлял себя сидеть неподвижно. Неожиданно дверь черного хода распахнулась и из нее выскочили, держась за руки, О'Коннелл и Эвелин. За ними следовали воин-медджай и хранитель музея, оба вооруженные кривыми мечами. Бегство замыкал Дэниэлс с револьвером наготове. Как только все они оказались в машине, Джонатан вдавил педаль газа, и автомобиль рванулся к единственному выезду с территории музея.

Визг шин на повороте привлек внимание одного участника дикой процессии, в глазах которого горела жажда наживы, а вовсе не мрачное пламя фанатизма, зажженное чарами Имхотепа. Это был Бени.

Джонатан заметил, как появившийся в портале музея маленький негодяй тут же обратил внимание на «Дюсенберг» и его пассажиров. Видимо, он сразу узнал их, так как издал пронзительный крик:

– Им-хо-теп! Им-хо-теп!

Однако венгр вовсе не собирался присоединяться к толпе, а лишь желал привлечь к беглецам внимание своего хозяина.

Машина вылетела из ворот. Пассажиры обернулись и с ужасом увидели в разбитом окне второго этажа музея высокий силуэт Имхотепа. Он простирал в их сторону руки, как будто мог усилием воли вытащить своих врагов из машины.

О'Коннелл, сидевший впереди рядом с Эвелин и Джонатаном, бросил на него гневный взгляд, а затем указал на маленького негодяя пальцем, словно обвиняя его, и закричал:

– Ты получишь за все сполна, ублюдок!

Бени омерзительно усмехнулся и помахал старым знакомым на прощанье:

– Скоро увидимся, Рик! Очень скоро!

С Имхотепом, стоящим у окна второго этажа, произошли значительные изменения. Большая часть истлевших бинтов свалилась с его тела, обнажая коричневую гладкую кожу. Восстановление бывшего жреца почти завершилось. Он невероятно широко разинул рот, и его звериный крик пронизал Каир с силой пароходной сирены.

– Боже мой! – ужаснулся Дэниэлс. Он сидел в машине сзади между Ардет-беем и хранителем музея. Через плечо у него был перекинут мешочек, в котором хранился драгоценный сосуд. – Что теперь задумал этот сукин сын?

– Мне кажется, – начал О'Коннелл, оглянувшись на удаляющееся здание музея, – он отдает своей армии новые приказы.

Внезапно пораженные язвами последователи мумии хлынули из дверей музея, видимо, собираясь преследовать «Дюсенберг».

Бедствие распространялось, и безумие охватило весь город, превращая его обитателей в рабов Имхотепа. Люди становились нелюдьми: их плоть и разум поражали язвы. Джонатан с переменным успехом пытался найти улицы, еще не запруженные обезумевшим народом. Англичанин уже потерял ориентацию, но сидящий рядом с ним О'Коннелл безошибочно указывал дорогу к форту по извилистым переулкам старого города. Вскоре автомобиль оказался на узких пустынных улочках базара, и пассажиры «Дюсенберга» облегченно перевели дух и заулыбались. Казалось, худшее осталось позади.

Но худшее было впереди. Молчаливая толпа высыпала из всех боковых проходов, и машина оказалась заблокированной со всех сторон.

Джонатан инстинктивно нажал на тормоз. Толпа обезумевших, с выпученными глазами людей двигалась прямо на них. Над ней снова стал разноситься заунывный напев, повторяющий лишь одно слово:

– Им-хо-теп! Им-хо-теп! Им-хо-теп!

– Назад, черт бы вас подрал! – истошно заорал Дэниэлс. – Назад!

О'Коннелл обернулся и увидел, что толпа одурманенных чарами преследователей наступает и сзади. На этот раз в руках людей мелькало всевозможное оружие: ножи, топоры, ломики и просто дубинки. Рик ухватил Джонатана за руку и рявкнул ему в самое ухо:

– Гони прямо по этим ублюдкам!

Джонатан замешкался, и тогда О'Коннелл сам с силой надавил на его ногу, стоявшую на подали газа. Автомобиль рванулся вперед, подминая встречных и разбрасывая их тела в разные стороны. Кровь алыми брызгами густо окропила капот «Дюсенберга». Эвелин, едва не задохнувшись от ужаса, закричала. Толпа, атакованная автомобилем, казалось, не обратила на многочисленные жертвы никакого внимания. Правда, скорость машины заметно снизилась. Зомби начали облеплять ее с боков, пытаясь забраться в нее, а пассажиры изо всех сил отбивались от них. О'Коннелл и Дэниэлс палили из револьверов, едва успевая перезаряжать оружие, медджай и хранитель музея рубили врагов своими кривыми мечами направо и налево, Эвелин просто отпихивала особенно настойчивых рабов Имхотепа. Даже Джонатан сопротивлялся одной рукой, ловко отталкивая локтем вскочившего на подножку противника.

– Им-хо-теп! Им-хо-теп! Им-хо-теп!

Но задача оказались невыполнимой, и Джонатан, резко свернув в переулок и надеясь разогнаться, сразу же сшиб несколько прилавков. В стороны полетели какие-то корзины с товарами и бутылки, и машина еще раз значительно сбавила скорость. Зомби тут же воспользовались этим и возобновили атаку. Двое из них даже вцепились в Дэниэлса и выволокли его из «Дюсенберга». Тот отчаянно кричал, тщетно пытаясь высвободиться из цепких рук.

– Они похитили Дэниэлса! – воскликнул О'Коннелл.