Мушкетер
Шрифт:
— А точно… — уставился на друзей Александр. — Тебе, Олег, будто кто маску сделал для лица. Или подтяжку. Угу…
Сухов провёл рукою по щеке, словно убеждая себя в правоте Понча, и сказал:
— Значит, это самое… Время ещё есть!
Граф развил бурную деятельность. В тот же день с пастбищ пригнали двух красавцев-коней нормандской породы, чалого и гнедого.
Олег оседлал чалого, Ярослав — гнедка, а слуги их довольствовались спокойными беарнскими меринами из замковой конюшни.
Сухова с Быковым снабдили шпагами и палашами [18] для конного боя, дали каждому по паре пистолетов-пуфферов и перевязи из буйволиной кожи с патронами-натрусками, по мешочку для пуль с фитилями, по пороховнице и испанской даге [19] а Олегу вдобавок достался увесистый кошель, набитый золотыми пистолями. [20]
— Короля нашего склоняют по-всякому, — напутствовал сына д’Арси, — но ты оставь эти сплетни невежам. Когда Людовик был ещё мал, наставник его, Воклен дез Ивето, спросил, в чём состоит долг доброго государя. «Бояться Бога», — ответил будущий король. «И любить справедливость», — дал подсказку учитель. Однако дофин [21] считал иначе. «Нет! — сказал он. — Нужно вершить справедливость!» Этой заповеди его величество верен по сию пору. Когда же Людовику едва исполнилось шестнадцать, он заявил королеве-матери: «Сударыня, я всегда буду заботиться о вас, как подобает доброму сыну. Я хочу избавить вас от груза забот, который вы взяли на себя, выполняя мои обязанности; пора вам отдохнуть, теперь я займусь государственными делами сам и не потерплю, чтобы кто-то, кроме меня, распоряжался судьбой моего королевства. Теперь я король». Уж если в юности самодержец был так решителен и твёрд, то странно упрекать его в мягкотелости ныне, в зрелые годы! Спору нет, его величество упрям, бывает вспыльчив и долго помнит зло, зато терпеть не может лжи…
18
Палаш — длинный прямой клинок с двусторонней заточкой, сочетающий достоинства меча и сабли. Имеет развитую гарду с чашей и дужкой.
19
Дага — кинжал для левой руки при фехтовании шпагой. Пуффер — короткоствольный пистолет с набалдашником на рукоятке (чтобы легче выхватывать).
20
Пистолем во Франции называли испанский дублон, монету достоинством в 2 пистоля (исп. doblon — двойной). 1 золотой пистоль (дублон) соответствовал 10 французским ливрам (серебряным). 1 ливр — 20 медных су. 1 су равнялся 4 лиарам, а 1 лиар — 3 денье.
21
Дофин — титул наследника французского престола.
— А что же всесильный кардинал? — не утерпел Ярослав.
Граф тонко улыбнулся.
— Его высокопреосвященство — великий человек, истинный государственный муж, — сказал он. — Его никто не любит, а вельможи держат зло на Ришелье, ибо он не щадит никого, укрепляя власть и поддерживая порядок. Монсеньор жесток, но не кровожаден, властен, но верен королю…
— У них тут свой тандем, — хмыкнул Пончик, копошившийся в углу. — Угу…
— Цыц! — сказал Олег, и д’Арси кивнул с одобрением — правильно, мол, нечего слугам в господские разговоры вмешиваться.
На следующий день Сухов проснулся с ощущением неясных, но радужных перспектив. Вроде уж угасли давно ребяческие восторги, а вот поди ж ты…
Или это так явление класса «туннель» подействовало? Омолодило восприятие мира? А что, очень даже может быть.
Откинув одеяло, Олег потянулся, встал и прошлёпал босыми ногами к окну. Вид отсюда открывался недурственный — за зубчатыми стенами замка распахивался сине-зелёный простор. Алое солнце висело над пологими холмами, скошенные поля выглядели на них чёрными заплатами, по извиву дороги тащился воз, гружённый сеном.
Было довольно свежо, а нижнее бельё «в период правления Людовика XIII» популярностью не пользовалось — длинная сорочка исполняла функции и рубашки, и кальсон.
Быстро одевшись и обувшись, Сухов привёл себя в порядок — с утра ему предстояло объехать, на пару с «отцом», родовые владения.
Спустившись вниз, он встретил давешнего хромого, едва не скомандовавшего: «Огонь!» Это был дальний родственник графа, то ли троюродный племянник, то ли внучатый. Звали его Робер-Арман Дешамп дю Сарра, был он нищим мелкопоместным бароном и, по всей видимости, рассчитывал пролезть в законные наследники графа.
Весь вчерашний день он волком смотрел на Олега, а сегодня с утра просто в глаза заглядывает, чуть ли не подлащивается. Надо полагать, вызнал, что Сухов отъезжает, не претендуя на графское добро. Олег любезно поклонился барону и отправился к конюшням.
В замке было заметно оживление — все словно проснулись от злого колдовства и вот с самого рассвета бегают, трут, убирают, наводят чистоту, расстилают камчатные скатерти, достают из сундуков золотую да серебряную утварь.
Крепкие дворовые мужички выкатывают из погребов бочки с винами, крестьяне неспешно тащат к графскому столу окорока и сыры, пышные караваи, кудахчущих кур и визжащих поросят.
— Как спалось? — послышался ласковый голос д’Арси, и Олег с живостью обернулся.
— Вашими молитвами, отец, — сказал он с лёгким поклоном.
Вымолвить заветное слово ему удалось запросто, без напряга и фальши.
Граф выглядел молодцом — суховат, подтянут, бодр и весел. Одетый не без щегольства, он обул ботфорты, готовясь к прогулке верхом.
— Коня! — отдал приказ его сиятельство, и конюх бегом подвёл вороного скакуна английских кровей. Копыта звонко цокали по булыжнику двора.
Обычно не терпевший чужой помощи, его сиятельство с удовольствием позволил Сухову подсадить себя. Вскочив на своего чалого, Олег притронулся к полям шляпы и сказал с улыбкой:
— Готов следовать за вами, отец.
Старик расцвёл, как майская роза, и направил гнедка к воротам. Вопреки ожиданиям, подъёмного моста не оказалось, а тот, что был, гулким пролётом соединял края полузасыпанного рва, заросшего густой травой.
Встречные тётушки в длинных юбках с передниками, в шнурованных корсажах и в шаперонах, [22] накинутых на головы по холодку, приветливо кланялись графу. Вилланы, [23] бредущие с граблями на плечах, поспешно снимали шляпы.
22
Шаперон (фр. chaperon) — накидка с капюшоном. К началу XVII века она уже вышла из моды у знати, а у простонародья сохраняла популярность. Именно такую накидку красного цвета (le petit chaperon rouge) сшила одна бабушка своей внучке, а переводчики растолмачили по-своему, назвав её Красной Шапочкой.
23
Вилланы — лично свободные крестьяне, пользовавшиеся землями, предоставленными феодалом.
Деревушка, как показалось Олегу, изменилась мало — одноэтажные фахверковые [24] дома с многочисленными пристройками теснились вдоль кривоватой улочки, как и прежде, в будущем.
— А велика ли Московия, сын мой? — неожиданно спросил Рене Жереми.
Сухов улыбнулся про себя — похоже было, что графу не шибко интересны русские просторы, его больше занимает возможность лишний раз обратиться к сыну, само это слово произнести — и услышать ласкающий ухо ответ.
24
Фахверк — каркасный дом, со стенами, сложенными из деревянных балок, видимых снаружи, проёмы между которыми заполняются глиной или кирпичом.
— Зело велика, отец, — ответил Олег. — Едешь, едешь, а землям всё конца и краю нет. Там текут великие реки, полноводные, как Дунай или Рейн, там растут дремучие леса, встают тёмные горы. Зимою в Московии холодно, всюду лежат глубокие сугробы, а когда поднимается буря, ветер кружит и гоняет снег, застя белый свет. Если в метель собьёшься с дороги, можешь заблудиться и замёрзнуть. Но московиты любят зиму и не боятся холодов — дети катаются с ледяных горок, играют в снежки. Взрослые и сами, бывает, строят крепости из снега и устраивают потешные бои. Дома там ставят из дерева, из толстых брёвен складывают стены, кладут огромную печь, топят жарко…