Муссон
Шрифт:
Уильям споткнулся и опустился на колено.
Выглядело это естественно, но Том видел глаза брата и то, как клинок занял положение для низкого удара слева — этот удар, разрубив ахиллово сухожилие Тома, сделал бы его калекой.
Вместо того чтобы попасться на эту уловку, Том отпрыгнул и быстро развернулся к незащищенному боку противника.
— Тратишь талант впустую, брат, — он усмехнулся, хотя из носа текла кровь. — В «Глобусе» тебя ждала бы замечательная карьера.
Уильяму пришлось встать, потому
Уильяму становилось все труднее парировать удары — его дыхание стало прерывистым, глаза медленно наполнялись ужасом. На лбу выступила испарина.
— Не бойся, Билли, — улыбнулся Том над стремительно движущейся сталью. — Она как бритва. Ты вряд ли что-нибудь почувствуешь.
Следующим ударом он разрезал рубашку Уильяма, не задев гладкой, желтовато-белой кожи под ней.
— Вот так, — сказал он. — Совсем не больно.
Уильям добрался до лестницы и развернулся. Длинными пружинящими прыжками он побежал по ней наверх, перепрыгивая через три ступеньки за раз, но Том гнался за ним, настигая с каждым шагом. Уильям слышал его приближение и на первой же площадке вынужден был повернуться, чтобы защищаться. Он машинально потянулся к поясу за кинжалом, но ножны были пусты.
— Его нет, Билли, — напомнил брат. — Довольно грязных приемов. Тебе придется сражаться тем, что у тебя есть.
У Уильяма было преимущество высоты: Том поднимался снизу.
Уильям нанес удар сверху, но, направленный против фехтовальщика уровня Тома, такой удар был обречен на неудачу. Том остановил его, зажал клинок и встал на площадку, вровень с братом. Они стояли лицом к лицу, и их клинки были тесно прижаты один к другому у них перед глазами.
— Когда тебя не станет, Уильям, титул перейдет к маленькому Фрэнсису.
Том старался, чтобы напряжение не сказывалось на его голосе, но у Уильяма были сильные плечи, и клинки дрожали от прилагаемых усилий.
— Элис станет его опекуншей. Она никогда не оставит Дориана без помощи, — сказал Том и мощным движением плеч отбросил Уильяма.
В то же время он сделал шаг назад и опустил шпагу к горлу брата.
— Понимаешь, Уильям, ради Дориана я должен тебя убить.
И он нанес удар Уильяму в горло. Удар был смертельный, и, чтобы избежать его, Уильям в отчаянии откинулся назад.
Он ударился о перила и проломил их в облаке щепок и обломков.
Уильям упал на десять футов вниз, в прихожую, переплетя руки и ноги. Он с грохотом ударился о доски пола, и меч выпал из его руки. Дыхание от удара вырвалось из груди. Он лежал ошеломленный и беспомощный.
Том перепрыгнул через разбитые перила и, собравшись в полете, с ловкостью кошки приземлился на ноги; он согнул их и опустился на одно колено, но тут же вскочил,
Он прижал острие шпаги к горлу брата в том месте, где в открытом воротнике виднелись растущие на груди черные курчавые волосы.
— Как ты сказал, Билли, раз и навсегда. Между нами все кончено, — мрачно сказал Том и начал смертоносный удар. Он проколол кожу на горле Уильяма, и остановился. Попробовал еще раз, напрягая все силы, но какая-то сила извне сдержала его руку.
Он стоял над Уильямом, страшный, залитый кровью, шпага в руке дрожала, гнев превратил его лицо в страшную маску. «Сделай это!» — гремело в ушах, и он снова попробовал ударить сверху вниз, но правая рука его не слушалась.
«Ну же! Убей его! Если не ради себя, то ради Дориана!»
И тут этот убийственный приказ заглушил голос отца:
«Вы братья. Братья не должны враждовать. Забудьте старые споры, которые развели вас, станьте ради меня братьями в полном смысле слова».
Тому хотелось крикнуть: «Я должен!» Уильям лежал на спине под его шпагой, и в его глазах был ужас. Он открыл рот, чтобы молить о пощаде, но не мог произнести ни слова, только издал ужасный хрип, похожий на карканье ворона.
Том чувствовал, как от усилий напрягаются мышцы и сухожилия его правой руки — он постарался подчинить их своей воле, и острие продвинулось на дюйм и прокололо мягкую кожу. Из неглубокой царапины хлынула алая кровь, и Уильям закричал.
— Пожалуйста, я дам тебе деньги, Том, — прошептал он. — Клянусь. На этот раз я дам тебе деньги.
— Я никогда не смогу тебе верить. Ты уже нарушил священную клятву. У тебя нет чести, — сказал Том, и отвращение к трусости и вероломству брата придало ему сил.
Теперь правая рука ему подчинится.
— Том! — прозвучал в тихом доме страшный крик.
На мгновение Тому показалось, что он слышит голос матери, словно та стальными оковами удерживает его из могилы. Он поднял голову. На лестнице стояла призрачная фигура, и Тома охватил суеверный страх. Потом он понял, что это Элис с ребенком на руках.
— Нет, Том. Не убивай его, нельзя.
Том дрогнул.
— Ты не понимаешь. Он само зло. Да ты и сама знаешь, что он настоящий дьявол.
— Он мой муж и отец Фрэнсиса. Не делай этого, Том. Ради меня.
— Но и тебе и ребенку после его смерти будет лучше.
Том снова обратил все внимание на тварь, трусливо хнычущую у его ног.
— Это убийство, Том. Тебя найдут, куда бы ты ни сбежал, — найдут и потащат на виселицу.
— Мне все равно, — ответил Том. И говорил искренне.
— Но если тебя повесят, некому будет искать Дориана. Ради него, если не ради меня, тебе не следует совершать это злодейство.