Муза

Бёртон Джесси

– Ты просто…

Он все еще держал меня за руку. И впервые в жизни я не хотела, чтобы мужчина меня отпускал.

За окном снова хлестал дождь. Я отвернулась – меня отвлек шум воды за дверью, потоки каскадом лились на серую мостовую. Лори наклонился и поцеловал меня в щеку. Я повернулась к нему, и он снова меня поцеловал. От этого стало совсем хорошо, и мы в течение нескольких минут целовались, не покидая приемной Скелтоновского института.

Наконец я вырвалась из объятий.

– Меня из-за тебя уволят.

– Ладно. Этого нельзя допустить.

Он

вернулся на свой стул, по-идиотски улыбаясь. Дождь начал барабанить сильнее, но все же это был английский, а вовсе не тринидадский дождь. У меня на родине напоенные воздухом водопады обрушивались из разверзшихся небес, тропические ливни хлестали неделями, а зелень лесов увлажнялась настолько, что казалась почти черной. Погасшие неоновые вывески, склоны холмов, превращенные в грязное месиво, цветки этлингеры высокой [22] , такие красные, как будто лепестки пропитаны кровью, – и всем нам приходилось прятаться под навесом или укрываться в домах, пока не появлялась возможность пройтись по блестящему после дождя асфальту. С помощью фразы «дождь идет» мы объясняли свои опоздания, и все понимали, о чем идет речь.

22

Многолетнее растение семейства имбирные.

– Что? – прервал мои размышления Лори. – Почему ты улыбаешься?

– Да так, – ответила я. – Ничего особенного.

И тут раздался стук. Это Квик смотрела в комнату сквозь дверное стекло, выглядывая из-под широкого черного зонтика.

– Ох! – воскликнула я. – Она рано.

Я побежала к двери и открыла ее, благодаря Бога за то, что Квик не застала нас целующимися. Она вошла, и лицо ее показалось мне более худым, чем раньше. Квик отряхнула плащ и зонтик.

– Август, – пробормотала она.

Потом подняла голову и заметила Лори.

– Вы кто? – спросила она, насторожившись, точно кошка.

– Это… мистер Скотт, – вмешалась я, удивленная ее прямотой. – Он хотел бы с кем-то переговорить о своей картине. Мистер Скотт, это мисс Квик.

– Мистер Скотт? – переспросила она, не сводя с него глаз.

– Приветствую! – воскликнул Лори, вскакивая со стула. – Да, я хотел узнать, что тут у меня – фамильная ценность или никому не нужный хлам.

Он протянул руку для пожатия, а Квик, как будто сопротивляясь сильному притяжению, медленно протянула ему свою. От меня не ускользнуло, что она вздрогнула, но Лори этого не заметил.

Квик слабо улыбнулась.

– Надеюсь, для вашего же блага, мистер Скотт, что это первое.

– И я надеюсь.

– Могу я взглянуть?

Лори подошел к столу и начал разворачивать сверток. Квик осталась там, где стояла, пальцы ее крепко вцепились в ручку зонтика. Она продолжала пристально смотреть на Лори. Плащ у нее был совершенно мокрый, но она его не снимала. Широким жестом Лори поднял картину как можно выше, чтобы мы с Квик могли ее получше разглядеть.

– А вот и она.

Четыре или пять секунд Квик стояла, не в силах оторвать глаз от золотого льва, от девушек, от пейзажа, разворачивающегося у них за спиной. Зонтик выскользнул у нее из рук и шлепнулся на пол.

– Квик? – встревожилась я. – С вами все в порядке?

Она посмотрела на меня, резко повернулась и выбежала на улицу.

– Ну, картина не настолько плоха, – промолвил Лори, глядя вслед Квик поверх картины.

Тем временем Квик спешила через площадь, наклонив голову и совершенно не обращая внимания на дождь, из-за которого промокла до нитки. Едва я потянулась за своим плащом, явился Эдмунд Рид.

Сняв фетровую шляпу, с которой капала вода, Рид посмотрел на меня сверху вниз.

– Мисс… Бастон, если не ошибаюсь?

– Бастьен.

– И куда это вы собрались бежать?

– Я должна догнать мисс Квик. Она… забыла свой зонтик.

– У меня с ней назначена встреча.

Рид повернулся туда, где теперь снова сидел Лори; тот держал на коленях картину, поспешно завернутую в коричневую бумагу.

– А это кто?

– У мистера Скотта есть картина, – пролепетала я.

– Это я вижу. Не многовато ли здесь суматохи для восьми пятнадцати утра? И где мисс Радж?

– Сегодня я дежурю в утреннюю смену, мистер Рид. Мистер Скотт пришел сюда в этот час в надежде, что кто-то посмотрит его полотно. Оно принадлежало его матери… ее любимое…

Я умолкла, отчаявшись догнать Квик и удостовериться, что с ней все в порядке.

Рид снял свое мокрое пальто с медленной осмотрительностью, как будто я водрузила на его плечи непосильное бремя. Он оказался высоким крупным человеком, сразу заполнившим пространство своей превосходно сшитой одеждой и копной светлых волос, а также древесным запахом лосьона после бритья.

– А вы заранее договорились о встрече? – спросил он Лори, нетерпеливо поблескивая маленькими голубыми глазами.

– Нет, сэр.

– Ну, знаете ли, к нам нельзя просто так забежать. Такие вещи не делаются подобным образом.

Лори напрягся, тихо шурша коричневой бумагой.

– Я знаю.

– Что-то я в этом сомневаюсь. Пускай мисс Бастьен запишет вас на следующую неделю. Сегодня у меня нет на это времени.

Рид повернулся к двери, из которой только что выбежала Квик.

– Какого черта Марджори убежала таким манером? – спросил он.

Раньше я не видела Рида столь обеспокоенным. Когда он снова повернулся к нам, Лори встал, и обрывок коричневой бумаги упал на пол. Рид замер на месте, и его взгляд упал на обнажившийся фрагмент картины, где был изображен золотой лев.

– Это ваше? – обратился он к Лори.

Тот, опустив глаза, стал поднимать бумагу.

– Да, – с осторожностью ответил он. – Точнее… моей матери. Теперь мое.

Рид приблизился к картине, но Лори отшатнулся и выставил руку вперед, словно защищаясь.