Муза
Шрифт:
– Погодите, – сказал Лори. – Вы сказали, что сегодня у вас нет времени. Вы сказали – на следующей неделе. Хотя к тому моменту, – добавил он, – я, быть может, отнесу ее в другое место.
– Вот как, – произнес Рид, поднимая руки вверх. – Я просто хотел поближе взглянуть на картину. Пожалуйста, позвольте, – добавил он, что, вероятно, стоило ему больших усилий.
– Почему? Минуту назад вам было наплевать.
Рид засмеялся; в его веселости проступала нервозность.
– Послушайте, дружище, извините, если я был резок. Сюда
Поколебавшись, Лори положил картину обратно на стол и снял с нее остатки оберточной бумаги. Рид подошел к картине и начал жадно впитывать увиденное. Его пальцы замерли над полотном – над головой второй девушки, над ее змеящейся косой, над неподвижным взглядом льва.
– Боже мой, – выдохнул Рид. – Откуда у вашей матери эта картина?
– Я не знаю.
– А вы можете ее спросить?
Лори взглянул на меня.
– Она умерла.
– Вот как… – Рид колебался. – А… у вас есть соображения на тот счет, где она могла ее приобрести?
– Она покупала большую часть вещей в лавках старьевщиков или на блошиных рынках, иногда на аукционах, но это полотно хранилось у нее еще с тех пор, когда я был ребенком. Оно всегда висело у нее на стене, мать брала его с собой, куда бы мы ни переезжали.
– И где же картина висела в последний раз?
– В ее доме в Суррее.
– А она когда-нибудь говорила вам о картине?
– С чего бы матери о ней говорить?
Рид аккуратно взял полотно и посмотрел, что у него на обороте.
– Рамы нет, только крюк, – пробормотал он. – Что ж, – продолжил он, обращаясь к Лори. – Если ваша мать всегда вешала это полотно на стену, должно быть, оно имело для нее особое значение.
– Думаю, она просто считала его красивым, – предположил Лори.
– Красивое – не то слово, которое я бы употребил в этом случае.
– А какое слово употребили бы вы, сэр?
Рид сделал вид, что не заметил иронии в тоне Лори.
– По первому впечатлению, картина смелая. Кстати, мистер Скотт, происхождение картины имеет значение, если вы решите показать ее на выставке или продать. Полагаю, вы ведь поэтому к нам ее принесли.
– Значит, она чего-то стоит?
Последовала пауза. Рид сделал глубокий вдох и пристально посмотрел на картину.
– Мистер Скотт, могу я пригласить вас в свой кабинет, чтобы мы рассмотрели ее поближе?
– Согласен.
– Мисс Бастьен, принесите кофе.
Рид взял картину и жестом показал Лори, чтобы тот следовал за ним. Я наблюдала, как они поднимаются по винтовой лестнице. Лори взглянул на меня, обернувшись через плечо; глаза его расширились от возбуждения, он показал мне большой палец.
На улице дождь хлестал бурным потоком. Я прочесала площадь в поисках Квик, но конечно же ее здесь уже не было. Держа ее зонтик сложенным, точно копье, я побежала вдоль левой стороны площади в сторону Пикадилли, в слепой надежде встретить ее там. Затем я повернула направо, бессознательно двигаясь в сторону станции метро, и тут увидела ее через квартал от меня. Проезжая часть гудела и визжала, статуя Эроса маячила за плотной стеной дождя.
– Квик! – завопила я. – Ваш зонтик!
Люди стали на меня оборачиваться, но мне было все равно. Квик все еще спешила в противоположном от меня направлении, и тогда я побежала быстрее, пытаясь дотянуться до ее руки. С молниеносной скоростью она вырвалась от меня и резко крутанулась на месте. Ее взгляд было устремлен в какую-то точку, находившуюся далеко за шумной магистралью, за высокими закопченными зданиями, за пестрыми рекламными щитами, за пешеходами, которые с отчаянным видом прыгали между лужами. Потом Квик пристально посмотрела на меня, почти с облегчением. Она промокла до нитки, но, глядя на ее совершенно мокрое лицо, трудно было сказать, дождь это или слезы.
– Я кое-что забыла, – промолвила она. – Дома… я забыла… мне нужно вернуться и взять.
– Вот, – сказала я, – ваш зонтик. Давайте я вызову вам такси.
Квик посмотрела вниз на свой зонтик, а потом подняла глаза на меня:
– Вы промокли, Оделль. И зачем вы только побежали?
– Потому что… ну, потому что вы побежали. Посмотрите, в каком вы состоянии.
Я положила руку на ее мокрый рукав, и она быстро взглянула на нее. Меня удивило, насколько худой оказалась ее рука на ощупь.
– Давайте.
Квик взяла зонтик у меня из рук и раскрыла его над нашими головами. Мы уставились друг на друга под черным пологом. Было слышно, как ревет дождь, обрушиваясь на хрупкую конструкцию зонта, нас задевали прохожие, по-видимому, носившиеся по улице в поисках укрытия. Кудри Квик были спутаны и примяты к голове; пудру смыло с ее лица, и теперь я могла видеть текстуру ее настоящей кожи – как ни странно, без косметики это лицо скорее напоминало маску. Мне показалось, Квик хотела что-то сказать, но, похоже, осеклась.
– О господи, – пробормотала она, на секунду закрыв глаза. – Это же чертов муссон!
– Вызвать вам такси?
– Доеду на метро. У вас случайно не найдется сигареты?
– Нет, – смущенно ответила я. Вообще-то Квик могла бы уже запомнить, что я не курю.
– Этот человек – как он оказался в Скелтоне? – спросила она. – Вы его знаете? Похоже, что вы его знаете.
Я опустила глаза. Огромные лужи возникали вокруг наших туфель. Я вспомнила о том, что должна была сварить кофе; интересно, сколько еще времени я могла отсутствовать, прежде чем меня уволят?