Муж напрокат
Шрифт:
— Подозрительный вы тип, Максим Дубовский, если это, конечно, ваша настоящая фамилия.
Он осматривается. Затем снова резко ловит меня в фокус светлых глаз. Не может меня рассмотреть. Но я всё равно вздрагиваю, пытаясь скрыть естественную реакцию женщины на красивого мужчину. Ко всем моим проблемам со службой опеки, банком и местной администрацией мне не достаёт получить в подарок мужика, с которого в древности наверняка лепили бы скульптуры.
— Возвращайтесь в столицу, Максим, — повторяю в десятый раз, как будто сама себя уговариваю. — Нам не стоит тратить время друг на друга. Мы не сойдёмся.
— Нет. Теперь мне интересно, —
У меня умер любимый муж, и всё, что мне нужно, — это спасти наших детей. Не допустить, чтобы служба опеки забрала их в интернат. Для этого мне надо срочно выйти замуж. И этот мачо мне точно ни к чему. Нам с Асей и Вероникой и так хорошо. Обожаю своих любимых дочерей, моих замечательных девочек. Считаю, что дочери — это самое дорогое в моей жизни. Он осматривает мой бесформенный комбинезон и, вальяжно запихнув руки в карманы, заглядывает в лицо, спрятанное за пчеловодной маской. Сетка плотная, через неё ничего не видно.
— Такая хрупкая девушка следит за огромным домом, садом и пасекой?
— Простите, Максим, мне действительно некогда. Удачи в поисках кандидатки.
Развернувшись к дому, я невозмутимо ухожу. Решив, что наш разговор закончен, взбегаю по ступенькам и закрываю за собой дверь. Внутри дома снимаю маску и расстёгиваю костюм. Выкарабкиваюсь из мешковатой одежды и остаюсь в майке на бретельках и капроновых колготках. Ополаскиваю лицо холодной водой, расчёсываю длинные тёмные волосы, разворачиваюсь… И чуть не ору от страха, увидев перед собой Максима. Дубовский стоит неподвижно и смотрит прямо на меня. Мой взгляд мечется по его лицу, на секунду приходит восхищение. Вблизи он ещё красивее. Мужественный, с чётко очерченными губами, твёрдым подбородком, острыми скулами и лёгкой небритостью. Над правой бровью небольшой шрам.
— Что вы здесь делаете? Вы в своём уме, Максим!? Я же сказала, что у нас ничего не получится. Уходите немедленно!
На что он слегка наклоняет голову набок и подробно меня рассматривает.
— А говорила, что некрасивая, — не спеша произносит он. — Выходит, врала, Ксения Акимова.
От его комплиментов моё лицо заливается краской. Мне приятно.
— Уйдите, пожалуйста, — бубню уже куда менее уверенно.
— А где ваши дети, Ксения? — отворачивается он, тем самым даёт мне возможность одеться. — Хотелось бы с ними познакомиться.
По телу снова пробегает странное тепло. Это тоже лестно, что он вспомнил про моих дочек. Мужчина осматривается, делает шаг, подбирает несколько игрушек с пола, кладёт их в коробку, потом берёт ещё одну — пищалку, крутит в длинных красивых пальцах.
— Вам из-за детей нужен фиктивный брак, Ксения?
Одевшись, наблюдаю за ним, мне не страшно, что мы вдвоём в большом пустом доме. Бояться в такой ситуации логично, но отчего-то страха нет.
— Откуда вы такой проницательный, Максим? — встречаюсь я с потрясающими золотисто-зелёными глазами.
— Вылез из мамы.
Кожей чувствую повисшую между нами волнительную паузу. Не сдержавшись, прыскаю со смеху.
На чём мы там остановились? Ах да, я пыталась его выгнать, вот только Максим Дубовский уходить явно не собирается и, оглядевшись ещё раз, направляется в сторону кухни.
— Что планируете на ужин?
И снова стыдно. Потому что я думала сварганить яичницу или сварить быстренько пельменей. Для детей-то у меня есть гречневая каша и котлетки на
— Занимайтесь своими делами, Ксения, я помогу.
От этих слов слегка ведёт. Он такой стройный и шикарный в этих своих дизайнерских брюках и чёрной рубашке. И он подходит к моему холодильнику, медленно его открывает, заглядывая внутрь. Я даже голову наклоняю, засматриваясь.
— Где отец девочек?
— Погиб.
— И на вас наехали какие-то службы?
Кивнув, продолжаю за ним наблюдать. Дубовский достаёт мясо, ловко разбирается с ним, размораживая под водой в раковине. Отбивает. Угадывает, где именно у меня находится соль, и, закинув длинные пласты свинины на сковороду, тянется к корзинке с овощами и фруктами.
А я не могу пошевелиться, впечатлившись этим зрелищем.
Все женщины делятся на два типа. Первые любят мужчин, способных поднять диван на седьмой этаж одной рукой и без лифта. А вот вторые неравнодушны к мужчинам, способным заплатить за то, чтобы им занесли этот самый тяжёлый диван наверх. Всегда считала, что отношусь к первым. Мне нравится, когда мужчина умеет что-то красиво делать руками. Но в Максиме Дубовском странным образом сочетается и то, и другое. Сразу видно, что он может взять топор, расколоть бревно, и при этом с такой же легкостью способен купить лесовоз, оборудованный поворотно-зажимным краном для погрузки и разгрузки этих самых брёвен. Этот мужчина невообразимо шикарен, и сколько бы я ни ерепенилась, у меня язык не поворачивается запретить ему готовить у себя на кухне. Я не то чтобы дура, но классический эстет. И, честно говоря, не люблю мужчин в офисах. Экземпляры в галстуках ужасно скучные и неповоротливые, как мемориалы боевой славы. Первичные половые признаки у них давно стёрлись должностями и статусами. Они прикрыты тачками, связями и разговорами о курсах валют. Другое дело, когда мужчина надевает толстый свитер, отращивает щетину и начинает разводить костёр, в такие моменты он просто прекрасен.
— Да, мне сказали, что заберут детей.
— Этого мы не допустим. Не подскажете, где у вас перец?
— А вам это зачем?
Дубовский выглядывает из-за дверцы открытого шкафчика и улыбается одной из самых горячих улыбок, которые я в принципе видела у мужчин.
Мне стыдно, я прерываю зрительный контакт первой. Ни к чему это. Нехорошо.
— Мне нравится помогать людям, Ксюш. — При этом у Дубовского чуть простуженный низкий голос и пара свежих царапин на кистях.
И меня не в тему и совершенно подло отбрасывает гормональной волной на пару тысячелетий назад, к прасёстрам, не знающим эмансипации.
Хочется отдать этому парню всё, что осталось от девичьей чести. Прямо здесь, на этой кухне. Всё-таки зря я отнесла ведро колодезной воды во двор. Сейчас бы не помешало вылить себе на голову холодненькой.
— Я в Деда Мороза не верю уже лет двадцать, Максим, просто признайтесь, зачем вам фиктивный брак?
Дубовский ловко нарезает лук, улётно и стильным движением ножа в руке шинкует огурцы и капусту. И моё подсознание, ведётся на это, оно буквально вопит, думая, что с таким мужчиной ничего не страшно. За такого сразу замуж и размножаться. Случись чего — уйдём в лес, построим там шалаш и будем заниматься собирательством. И выживем. Я в этом уверена.