Муж понарошку
Шрифт:
– Ну ты и купальщица! – с улыбкой журил он её, растирая Надю своей майкой.
Её все равно трясло, а ноги приобрели пугающе синеватый оттенок.
– На, выпей немного, тебе полегчает. – Вася поднес к ее губам бутылку с крепленым вином.
– В-вы же з-знаете, какая она ледяная! – стуча зубами, произнесла Надя и послушно сделала пару глотков. – За-зачем вы купаетесь в такой ледяной воде? Так, наверное, и отморозить себе что-нибудь можно...
– Мы закаленные! – махнул рукой Вася.
– Но можно же лета дождаться и искупаться по-человечески...
Парень засмеялся:
– Ах, вон ты к чему! Ну, может, она летом и теплеет на градус-другой, но не факт!
– Что?! Она круглый год такая ледяная?
– Ага.
Надя крепко задумалась о том, что за люди вырастают в этом суровом краю. Они даже искупаться не могут по-человечески – только закаляться. Да, невозможно мальчику родиться здесь и не стать суровым сибирским мужиком...
Они развели небольшой костер, чтобы погреться, поиграли в «Крокодила», выпили еще немного, и Наде вдруг стало так легко, так хорошо. Она сидела на одном бревне с Васей, почти прижимаясь к нему боком и бедром, он обнимал её рукой за плечи – чтобы согреть, и казался самым близким человеком на свете. Они говорили про учёбу, про будущее, про планы на жизнь.
– Знаешь, твоя мама права, - доверительно сообщила Надя соседу по бревну, с удивлением прислушиваясь к тому, как заплетается её язык. – Нечего тут делать всю жизнь. Побыть, набраться здоровья – и в мир. Там так много всего, не сошёлся ведь клином свет на этом захолустье…
Вася слушал, её нахмурившись, как будто не верил или опасался чего-то.
– А как же твой муж? – спросил он напряжённо. – Я думал, он хочет жить здесь, с родителями…
Надя вдруг, поддавшись секундному импульсу, почти прижалась губами к Васиному уху и шепнула:
– Он мне не муж. Ты всё правильно догадался. Мы женаты только на бумаге.
Парень замер, побледнев в один миг, и долго молчал.
– Это правда? – спросил он наконец хриплым голосом.
Надя безнадёжно кивнула головой.
– Почему ты мне раньше не сказала?
– Об этом знают только самые близкие люди.
– А зачем вы поженились?
– Так надо. Так решил мой папа.
– И вы… не любите друг друга?
Надя отрицательно покачала головой.
– Врёшь! – неожиданно заявил Вася. – Не знаю точно, как ты к нему относишься, но он за тебя убить готов.
Надя фыркула и развела руками:
– Это он так обо мне забооотится.
Она вдруг почувствовала острый прилив желания снова попробовать свои силы в суровой Алтайской забаве. Встала с бревна, принялась расстёгивать кофточку.
– Куда собралась? – почти грубо окликнул её Вася.
– Купаться пойду.
– С ума сошла? Ну-ка сядь!
– Иди к чёрту! – разошлась Надя. Она чувствовала такую усталость от того, что все вокруг пытаются ею командовать…
Вася, кажется, понял её состояние – тоже встал и схватил её за руку:
– Я с тобой!
– Нет уж, я сама! – вырвалась она. Хватит с неё опекунов!
Глубоко вдохнула, напряглась всем телом и ступила в ледяную воду. Вася, конечно,
В этот раз кинжалы врезались не так болезненно, ноги меньше немели. Достигнув глубины по колено, Надя быстро присела на корточки и, черпнув горстями, облила плечи.
– Какая ты бесстрашная! – восхищенно воскликнул Вася.
– С-сейчас умру от х-холода! – трясущимися губами прошептала Надя.
Без лишних слов Вася подхватил ее на руки и понес, но примерно на середине дороги он вдруг охнул и чуть не уронил свою дорогую подругу в воду. Кое-как встав на ноги, она обеспокоенно спросила:
– Что такое, Вась? Ты в порядке?
– Да, да, все нормально, просто немного не рассчитал нагрузку...
– Нога? – ахнула Надя.
– Угу...
– Обопрись на меня!
– Вот черт! – выругался он, но её послушался.
Вместе они кое-как, прихрамывая, выбрались на берег, Надя усадила Васю на нагретый солнцем камень, стала рассматривать поврежденный сустав в неверном свете сумерек. Но что она могла там увидеть?
– До площади дойдешь? – обеспокоенно спросила она.
– Ну конечно! – храбрился парень. – Пацаны мне помогут!
Все засуетились, стали одеваться, тушить костер. Надя вызвала скорую на площадь, пошла провожать друзей. Вот и отпраздновали... Но и Шехонин хорош! Разве можно совершать такие подвиги, когда только-только из гипса выбрался?!
Медики забрали Васю, Надя еле успела попрощаться с ним и взять с него обещание, что он позвонит или напишет ей, как только узнает результаты обследования.
– Пойдем ко мне, хоть чаю с тортиком попьем? – предложила она Тане, но та отрицательно покачала головой:
– Спасибо, Надь, я что-то устала... Поздравляю тебя.
Они обнялись, поцеловались и разошлись в разные стороны.
Дома Надю ждала вся семья. Алёша пораньше пришел с работы, баба Зина накрыла праздничный стол, дед Иван надел свою лучшую рубашку. Поначалу все шло замечательно: они говорили Наде столько нежных и теплых слов – даже Алёша не стеснялся выражать свои чувства и открыто признавался в любви. Все думали, что она была сродни отеческой, но Надя знала, что это не совсем так... а впрочем, возможно, он излечился от своей "болезни".
Однако, когда дело дошло до чая с тортиком, она почувствовала неприятную головную боль и тяжесть. Ей захотелось лечь, а десерта не хотелось. Алёша проводил ее в комнату, потрогал лоб губами.
– Где вы гуляли сегодня? – нахмурился он.
– На стрелке.
– Погода еще обманчивая, ты, похоже, простыла...
– Да, я... искупалась немного.
– Искупалась?! – придушенным шёпотом переспросил Алёша. – Ты серьезно? Где?
– В Коксе.
Он тяжело вздохнул.
– Надя, взрослая жизнь не означает, что ты можешь творить все, что в голову взбредет, не думая о последствиях. Наоборот, взрослый человек тем и отличается от ребенка, что соизмеряет свои желания с возможностями.