Муж в наследство
Шрифт:
Йэн даже и не думал отвечать на ее выпад, во всяком случае не словесно. Вместо этого он оттолкнулся от холодильника, неспешно пересек разделявшее их пространство и подошел к Джейси совсем близко, загнав ее таким образом в ловушку. Он оперся руками о края раковины по обе стороны от Джейси, его мускулы казались твердыми как сталь. Дыхание Йэна, пахнущее мятой, коснулось ее лица, а запах мыла и чистой кожи был лучше всего одеколона.
Пристально глядя друг другу в глаза, они простояли довольно долго. Молчание нарушил Йэн.
— Похоже, мы с тобой все время встаем не с той ноги, — сказал он едва слышно. Она ощутила его слова на своих губах, и их закололо маленькими иголочками. От губ волна чувственности прокатилась по всему ее телу, а сердце забилось часто-часто. — Почему так?
«Ты прекрасно знаешь почему», — подумала Джейси, но не смогла произнести это вслух. Она и так вымоталась. Сейчас она могла только дрожать.
Йэн наклонил голову и легко прикоснулся губами к губам Джейси. Затем его сильные руки сомкнулись на ее талии, и поцелуй превратился в настоящий, Йэн попытался раздвинуть ее губы кончиком языка.
«Ты не должна! — в смятении подумала Джейси. — Этот человек разбил твое сердце!» Однако она не попыталась оттолкнуть его. Вместо этого она вернула ему поцелуй, как делала это тогда, давно. И в то же мгновенье она потеряла ощущение реальности. Они снова были теми юнцами, что занимались любовью на теплой траве, росшей в Корробори-спрингс.
Он провел рукой по ее груди, соски напряглись, отвечая на его прикосновение.
А поцелуй все длился, воспламеняющий, бесконечный, запретный.
Разум Джейси помутился, инстинкты вырвались наружу, ее тело хотело Йэна и готовило себя к этому.
Йэн перевел дыхание, оторвавшись от Джейси, снова накрыл ее рот своим и крепко прижал ее к себе.
Она застонала, настолько неистовым было желание. Она думала, что за прошедшие годы справилась со своими чувствами, но сейчас поняла, что все это время они оставались в ней и ждали своего часа в глубине подсознания.
И в этот ужасный и прекрасный момент вошел Джейк.
Он кашлянул, и они отпрянули друг от друга, смущенные, не знающие, куда деться. Сердце Джейси билось, как пойманная птица, когда она изо всех сил машет крыльями, пытаясь вырваться и улететь, лицо стало пунцовым.
— Прошу прощения, — добродушно сказал он, направился к коробке с пивом и достал бутылку.
Только сейчас Джейси осознала, что вечеринка закончилась. Слышно было, как на улице хлопают дверцы автомобилей и заводятся моторы. «Благодаренье Богу, гости вышли через главный вход», — подумала она.
Она чувствовала себя как девчонка, застигнутая со своим дружком на заднем сиденье старого автомобиля. Не глядя на Йэна, она отошла в сторону, но не могла отделаться от ощущения, что он все еще прижимает ее к себе. Ей даже стало страшно, что отпечаток его объятия останется на ней на всю жизнь.
Йэн прерывисто вздохнул, не иначе радовался, что случай помог ему спастись из объятий иностранки, пробормотал что-то в сторону Джейка и вышел.
Джейси расплакалась и бросилась к себе в комнату, словно ей опять было восемнадцать и Йэн только что разбил ее сердце.
Забравшись в свой древний грузовик, Йэн сжал кулак и саданул по рулевому колесу. О чем он думал, набрасываясь на Джейси, целуя, чуть ли не занимаясь с ней любовью на кухне в доме ее отца? Он уже однажды потерял ее и едва не умер тогда. Он что, ничему не научился?
Дело-то в том, что Джейси Тирнен не сможет жить в Австралии. Она избалованна и богата, как и ее мать, и когда на ее пути встретятся трудности, а в буше это обычное дело, она сядет в самолет и улетит в Америку к спокойной и комфортной городской жизни.
Пожалуй, тогда все случилось к лучшему: Джейси вернула ему кольцо и уехала домой в Штаты. И ничего, что до сих пор сердце нет-нет да и сожмется от боли. Это несчастье, что она вернулась. И если он не дурак, надо держаться от нее подальше.
Показался дом — большое блочное здание, опоясанное верандой, со ставнями на всех окнах, и Йэн немного успокоился, к нему вернулось внутреннее равновесие. Рядом с домом располагались хозяйственные постройки, скотный двор, выгулы. Он выращивал и обучал лошадей для работы на фермах.
Йэн остановился за домом и улыбнулся, увидев сына. Девятилетний Крис выводил своего пегого пони из центральной конюшни. Мальчик был очень похож на свою мать: те же блестящие каштановые волосы и большие карие глаза, но Йэн любил его всем сердцем.
— Ты видел Джейка? — спросил Крис, легко вскакивая в седло.
В свое время Йэн постарался, чтобы он начал ездить верхом раньше, чем ходить.
Йэн кивнул и погладил лошадку по крепкой шее.
— Джейк поправляется, хотя и выглядит слабым. Не уезжай далеко, скоро уже обед, и тебе еще надо сделать уроки.
Крис просиял.
— Мне ничего не задано, — сказал он. — Мистер Райерсон опять куда-то исчез.
Райерсон был учителем в иоландской школе, которая состояла из одной классной комнаты. Положиться на этого человека было невозможно. Он регулярно исчезал, предоставляя учеников самим себе. Но тем не менее поселку повезло, что у них был хоть какой-то учитель. Не много было желающих работать в таком отдаленном месте. Предшествовавшие Райерсону романтически настроенные молодые женщины выходили замуж за кого-то из местных жителей, причем в середине учебного года, или, насытившись изоляцией и почти полным отсутствием бытовых удобств, возвращались домой — в Аделаиду, Мельбурн или Сидней — к спокойной и безопасной жизни.
— Похоже, — заметил Йэн, — ты вырастешь полным невеждой и мне придется содержать тебя до ста лет.
Крис засмеялся, и его смех напомнил Йэну звон колокольчиков, подвешенных на веранде и наигрывавших чудные мелодии даже от самого слабого ветерка. Господь Всемогущий, он любил мальчика, любил так сильно, что это пугало его.
— Тебе не придется меня содержать, — заверил сын отца. — Я буду твоим партнером, когда вырасту. А когда ты состаришься, я стану о тебе заботиться.