Мужчина моих грез (Мужчина моей мечты) (Другой перевод)
Шрифт:
— А что ты делаешь сейчас?
Губы Девлина вернулись к ее губам, чтобы слиться с ними в страстном поцелуе, а потом он сказал:
— Показываю тебе все. Разве ты не этого хотела? Или ты испугалась?
— Немножко.
— Так и должно быть.
Это были неправильные слова, или наоборот, правильные, поскольку они бросили вызов ее упрямству и любопытству.
— Не останавливайся, Девлин… Не сейчас.
Он снова поцеловал ее, так что Меган едва успела заметить, что ее панталоны полностью сползли вниз. Но она не могла не почувствовать, как теплые пальцы проникают у нее между ног. Девушка удивленно вскрикнула,
— Это… Это тоже часть поцелуев? — выдохнула она, когда его губы вернулись к ее шее, а затем к груди.
— Да, — без малейшего колебания солгал Девлин.
— Значит, я должна сделать так же с тобой?
— Нет, — хрипло ответил он, зная, что не переживет этого.
— Но я хочу!
— Кажется, я сейчас умру.
Меган подумала, что тоже умирает, особенно когда он лег на нее, разместив свои бедра между ее раскинутых ног, и твердая часть его тела надавила на то место, которое он разогрел своими пальцами, доставляя ей то же самое наслаждение, что и раньше.
А затем ее внезапно пронзила резкая боль, и в этом уже не было ничего приятного. Ее глаза широко раскрылись от потрясения. Как? Нет, наверное, нет. Может быть, эта боль и ощущение полноты внутри — это не он сам, а все еще его пальцы. Однако Меган чувствовала его руки, обе руки, за своей спиной, они крепко прижимали девушку к телу Девлина. Меган снова испытала потрясение. Этого не должно было случиться!
— Скажи мне, что ты не занимаешься со мной любовью! — потребовала она в приступе паники.
Девлин лежал очень тихо, переживая свое собственное потрясение.
— Боюсь, уже слишком поздно говорить об этом.
— Но ты не мог!
— Мне очень жаль, Меган, но вред уже причинен.
Шок быстро сменился возмущением, как будто возобновившиеся толчки были ядрами, бомбардировавшими ее изнутри.
— Я не выйду за тебя замуж!
Это была не самая умная вещь, которую можно сказать человеку, который только что отбросил последние колебания.
— Черт побери, а я и не собирался просить тебя…
— Отлично!
— …Но теперь я просто обязан это сделать.
— В таком случае тебе повезло, что ты заранее знаешь мой ответ, — ядовито парировала девушка. — А теперь немедленно слезь с меня.
Он со стоном прижался лицом к ее шее.
— Я не могу, Меган!
Его проблемы не интересовали ее.
— Разумеется, можешь. Ты сам говорил, что можешь.
— Тогда я мог. А теперь… О, Господи!
Он дернулся один раз, другой — и снова замер неподвижно. Сейчас его движения уже не причиняли боль, но Меган была слишком рассержена, чтобы заметить это.
— Я выхожу из себя, Девлин. Если ты не хочешь иметь дела с рыдающей, вопящей женщиной, тогда…
— Если быть до конца откровенным, то я задолжал тебе самое главное удовольствие. Раз уж ты зашла так далеко, то могла бы и…
— Я не собиралась заходить так далеко, и ты знаешь об этом! — прошипела она.
Молодой человек приподнялся на руках, и Меган наконец смогла увидеть, как он расстроен. Чувство вины терзало его гораздо сильнее, чем ее слова, а в своем теперешнем нетрезвом состоянии он не мог как следует владеть собой.
— Тогда ты должна была уйти, когда я предупредил тебя!
— Правильно. — Меган больше не сдерживалась. — Сними с себя ответственность, почему бы и нет?
— Если бы я собирался так поступить, то не предложил бы тебе выйти за меня замуж.
— Ты прекрасно знаешь, что я не могу выйти замуж за конюха! Мой отец никогда этого не допустит.
— Наоборот, — самым самоуверенным тоном возразил молодой человек. — Уверяю тебя: когда выяснятся все обстоятельства, то твой отец будет целиком и полностью согласен, так что не используй этот случай как повод для отказа.
— Не смей рассказывать ему о том, что сделал со мной! Не смей никому рассказывать! Ничего не случилось.
— Меган, ты не можешь делать вид…
— Я могу делать все, что мне нравится, и если мне нравится продолжать жить так, как если бы этого не случилось, то я так и сделаю.
— Прекрасно! Попробуй!
Девлин откатился в сторону и поднялся на ноги. Теперь он больше не шатался. Меган поднялась почти с такой же быстротой и несколько секунд ошеломленно наблюдала за свидетельствами его преступления, которые она могла видеть… и ощущать. Девушка только что занималась любовью и все же была полностью одета; ну, скажем, почти полностью. Натянув панталоны, Меган подошла к дверям и откинула задвижку. Она не удостоила Девлина даже взглядом, но он наблюдал за ней, погрузившись в тяжелое раздумье.
— Когда ты образумишься, милочка, ты знаешь, где меня можно найти, — сказал он ей в спину.
— Ты будешь в аду прежде, чем я снова приду к тебе за чем бы то ни было.
С этими словами девушка вышла, так и не оглянувшись. Девлин с рычанием ударил кулаком по ближайшей стене, а потом вернулся в свою комнату и уничтожил оставшиеся запасы бренди.
Глава 25
Меган оставалась в своей комнате трое суток. Она размышляла, хотя прислуга шепталась, что на нее просто плохо действует погода. Но человек с таким живым, нетерпеливым характером не смог бы вынести большего. Что ж, она совершила ошибку. Но это не конец света; по крайней мере, еще не конец. Судьба не могла быть настолько жестока к Меган, чтобы покарать ее за одно-единственное отступление от благочестия. Девушка всем сердцем верила в это, но прежде чем радоваться, ей нужно было подождать, пока не появятся настоящие основания для радости.
Тем временем она вернулась к своим обычным повседневным занятиям, за одним важным исключением. Меган на время оставила верховые поездки и вообще любые занятия, которые могли бы привести ее в конюшню. Разумеется, из-за этого ей приходилось сидеть дома, а терпеть это в течение долгого времени тоже становилось невыносимо.
В конце концов девушка упаковала дорожный чемодан и отправилась погостить к Тифани под тем предлогом, что им нужно обсудить бесчисленное количество планов для предстоящей поездки в Лондон, а это легче сделать, если они будут вместе. В этом не было ничего необычного. На протяжении нескольких лет девушки часто гостили друг у друга. Поездка не могла вызвать никаких замечаний и вовсе не означала, что Меган от чего-то убегает. Такое впечатление могло сложиться только у нахального конюха, а девушке было в высшей степени все равно, о чем он может подумать.