Мужчина высшей пробы
Шрифт:
Кто их мог видеть вдвоем? Водитель встречного транспорта? Так его и след простыл! Кругом ни души. Шведов осторожно, отодвинув безвольное тело девушки, выбрался из машины.
Пачкаясь о свежескошенную траву, вскарабкался вверх по насыпи. На дороге, ведущей к Москве, никого! Он вновь спустился к машине. Стараясь не смотреть на Катю, он вытащил тряпку из багажника, тщательно протер руль, ручки управления. Если останутся его пальцы – не страшно, ведь и машина его, важно навести на мысль, что об этом побеспокоился угонщик. Захлопнув с силой дверцу, бросился бежать через пролесок к полю. Там недалеко деревня, за ней железнодорожная
Сельмаг он не узнал, хотя когда-то там бывал. Вместо хозяйственного мыла вперемешку с крупами и сахаром теперь на полках духи известных фирм. А вместо водки-зеленки дорогие напитки, фанта, кока-кола. Правда, бедной селедке не повезло. Она традиционно плавала в черной жиже внутри белой ванночки.
В зале телевизоры, диваны, вешалки с китайской одеждой.
Молоденькая толстушка-продавец, увидев мужчину, раздетого до пояса, без рубашки, с подвернутыми штанами, бродившего между вешалок, предложила свою помощь.
– Вам, наверное, нужно подешевле? – С деревенской практичностью она показала на хлопчатобумажную клетчатую ковбойку и, дергая ее на растяжку, проговорила: – Все дальнобойщики такие спрашивают, ей сносу не будет. Пробивать?
Грубый материал жег раздраженное тело. Добравшись пешком до станции, Шведов купил билет на электричку до Москвы и вскочил в вагон.
«Начальство нужно знать в лицо» – шутка советского времени сейчас работала против него. Артур Шведов был слишком публичным человеком, чтобы остаться незаметным в толпе. И как показывали телевизионные рейтинги, входил в список самых узнаваемых лиц в стране. Необходимость прятать лицо бесила. Всю жизнь он учился его держать!
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Держать лицо Шведов умел. Не зря столько лет провел на руководящей работе.
На партийном собрании в самом начале карьеры, где обсуждали заявление его первой жены, делать этого он еще не умел – краснел и бледнел, когда товарищи требовали от него подробностей личной жизни. После поездки в сочинский санаторий жена заподозрила в измене. Потому что он перестал исполнять супружеский долг. Почему он потерял интерес к вечно неухоженной и непомерно располневшей женщине в халате и войлочных тапочках, недовольной и ворчливой, партбюро не интересовало: «Коммунист обязан чтить моральный кодекс. Никаких курортных романов!»
Готовясь в библиотеке к очередной политинформации, которую ему в наказание поручили вести, Шведов наткнулся на любопытную книжонку. Выпущенная в 1791 году при Екатерине II, книга содержала главу о «Супружеском союзе». В ней говорилось, что муж в семье есть глава. Жена должна мужа почитать и бояться, быть ему подчинена. А мужу надлежит о пропитании стараться.
Разве он не старается? И дети обуты, сыты, и жена в благоденствии целыми днями пребывает, с соседками лясы точит. Так мало ей этого показалось! Можно сказать, руку на мужа подняла, коль жаловаться решила. Ведь в книжке, которую еще наши прадеды читали, черным по белому написано, если что – развод!
А ведь партийцы что придумали? Если разведешься, никакого тебе карьерного роста. Нет роста, значит, нечего есть. И это без шуток! Кусок хлеба тебе, конечно, достанется, а вот с маслом начнутся временные трудности!
«Хорошие до революции были времена! – размечтался Шведов. – Ни тебе партбюро, ни партсобраний!» А на Востоке с бабами всегда был полный
Если бы его растрепа хоть одним глазом увидела ту, что соблазнила его в сочинском санатории!
Златовласка набросилась на статного москвича в первый же танцевальный вечер и, затащив в постель, показала такое, о чем в семье преданного партийца слыхом не слыхивали! А потом... пошло-поехало!
Жаркая ночь со златовлаской навела его на мысль о другой жизни.
С такой жизнью он познакомился ближе, поднимаясь все выше и выше по карьерной лестнице. Выезды за город с комсомолками, бассейнами, банями, парилками, чешским пивом, астраханской воблой и сухой микояновской колбасой из памяти не выкинешь.
Запомнилось, как однажды в ряды великовозрастных комсомолок шестнадцатилетка затесалась. Кругленькая такая, вся в ямочках, на шалости взрослых подружек поначалу взирала с застенчивой улыбкой. Приглянулся ей Шведов, чувствовал, что глаз на него положила. Только скромненькой оказалась. Первый раз, видно, в таких «слетах» участвовала. А девки-комсомолки, все разбитные, не просто глазки строят. Вцепятся мертвой хваткой, как коршун в добычу, и в койку тащат.
Накувыркался он с одной, с другой, а потом и с двумя одновременно, водки экспортной напотчевался и еле дополз до своего номера. Ну, думал, наконец-то баиньки! А тут, как назло, толстушка малолетняя раскочегарилась. Темной ночью по коридорам гостиницы проползла и стучит к нему в номер, тихонечко: тук-тук! Шведов даже не пошевелился. Со сна решил, опять те же самые ненасытные бабы одолевают. Но она, выждав под дверьми пару минут, вновь за свое: тук-тук! Догадался, что-то не так, пошел открывать. А там толстушечка стоит, в темноте глаза лупит. Пришлось впустить.
Однако после опытных комсомолок и обильных возлияний Шведов до того устал, что поделать с собой ничего не мог. Лежит он рядом с пышечкой, молоденькой, сладенькой, а сам как бревно. Она и так, и сяк к нему ластится, ничего понять не может. Промучился он всю ночь, никак! Вышла девочка от него под утро несолоно хлебавши.
Впервые пришла тогда мысль о возрасте: время летит, он старше становится, а личная жизнь так и остается неустроенной. Не вечно же ему по чужим бабам таскаться!
Жена, к счастью, смирившись, больше не возникала. Радовалась, что Шведов пустился в карьерный рост, подобрел.
Однако когда в начале девяностых партия рухнула без сопротивления и все стало можно, первым делом он ушел от жены. О любви между ними уже не могло быть и речи. Более того, не сохранилось даже капельки приязни. Дети выросли и обзавелись своими семьями. «Свобода!» – вздохнул Шведов. Теперь он мог выбирать. Благо опыта в сексуальной жизни поднабрался. Обученный комсомолками, сейчас он мог и силы свои рассчитать, и показать все, что умел, длинноногим фотомоделям, красавицам конкурсанткам, толпами ринувшимся в Москву в поисках спонсоров.