Мужчина высшей пробы
Шрифт:
– Я тут, – помахал он тугим кошельком призерше конкурса «Мисс Краса – русская коса».
Красавица перекинула свою длинную косу через плечо, улыбнулась ему простоватой улыбкой провинциалки, показывая ряд блестящих зубов, ставших впоследствии челюстями акулы, и пошла под венец.
«Мисс Краса» оказалась зловредной штучкой, не чета бывшей его супруге. Ее аппетит меньше всего имел сексуальную направленность. Она желала того, чего желают, по ее мнению, настоящие женщины. Не раз он еще припомнит свою непритязательную супругу, у которой фантазии хватало только что
«Краса» требовала норку, шиншиллу, бриллианты. Черное море она считала грязной лужей, а автомобиль «Волга» тарантасом. Это подстегивало Шведова к более широкому шагу по служебной лестнице. Она приучила его к регулярным выездам на отдых за рубеж, от чего его кожа не бледнела даже в самые лютые московские морозы, к постоянным тренингам в спортзале, от чего мышцы стали выпуклыми, а тело приобрело чемпионские формы.
– Хочу, чтоб все подруги завидовали, – заставляя его до одури крутить педали домашнего тренажера, верещала она.
И Шведов молодел не по дням, а по часам, прибавляя не только в здоровье, но и в статусе публичного человека, а вместе с этим и в благосостоянии. Вот уже и в самые узкие круги стал вхож малоизвестный раньше функционер Шведов, и доходы его подставных фирм исчислялись не тысячами, а сотнями тысяч зеленых. Жить бы да не тужить, так нет! Отняла счастье у «красы» коварная подруга. Не то чтобы красивее и моложе оказалась Лариса Скобцева, нет! Ласковее, сексуальнее, загадочнее представилась она Шведову. А от «красы», для которой, как в сказке о рыбаке и рыбке, все мало да мало и муж дурачина, откупился легко! Благо времена наступили такие, что материальное положение позволяло.
В отличие от немудрой предшественницы Лариса только и делала, что восхищалась Шведовым.
– Ты у меня самый красивый, – не уставала повторять она, – умный, богатый, я тебя обожаю и всегда хочу.
Она подставляла свое сочное тело для ласк и страстно шептала ему слова любви.
И он верил. Верил соблазнительной, красивой подруге, которая смогла с неистовой силой вновь зажечь в нем огонь страсти. А когда у человека в личной жизни все ладится, то и дышится легко, и по общественной лестнице взбежать нетрудно. Вот Шведов и до депутатского кресла добрался.
А там, как нигде, умение держать лицо пригодилось. Уж во всяком случае, не скрывать! Напротив, благодаря пиарщикам, разглаженное массажами и лифтингами, оно не сходило с телевизионных экранов...
Стук колес поезда, прокуренный тамбур и холодящее душу чувство опасности напомнили ему, как однажды пацаном вот так, как сейчас, в подмосковной электричке он старался не попасться на глаза стражам порядка. Боялся, что поймают и отправят назад в пионерлагерь, из которого он сбежал.
В то лето в Москве проходил Всемирный фестиваль молодежи и студентов.
Жителей, включая молодежь, власти старались отправить куда подальше из города. Упрямому парню Артуру очень хотелось хоть одним глазком взглянуть на этот самый фестиваль. Не зря же он в школе усердно расписывал красками оконные стекла, старательно выводя на всех языках
Долго еще в московских дворах крутилась на патефонах эта пластинка. Долго столичные стиляги будут распевать переделанные на мотив этой песенки слова:
Темной ночкойПодъезжала дочкаК дому на такси.А из машиныЕй дядя с сединамиПосылал «мерси».Говорят, когда с человеком случается что-то непоправимое, перед ним проходит вся его жизнь.
«Неужели я стал тем самым дядей с сединами?» – пронзила Шведова жуткая мысль. Он не верил в то, что случилось всего лишь час назад.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Выйдя на Киевском вокзале, Шведов смешался с толпой.
Задача предстояла непростая – вернуться незамеченным сначала домой, потом на работу, а вечером на прием по случаю... Шведов не мог сосредоточиться. Мертвенно-бледное лицо Кати стояло перед глазами.
Конечно, чтобы осуществить задуманное, нужно было переодеться. Если даже продавец из деревни приняла его за дальнобойщика, охрана дома обязательно обратит внимание и на странный наряд, и на то, что он без машины.
В бутик, который обслуживал Шведова, в таком виде не заявишься. Его там знают все – от посыльного до директора. Остается одна возможность – переодеться где-нибудь здесь, прямо на вокзальной площади, в любом магазине средней руки, вызвать такси или водителя и доехать до дома.
Продавщица одного из магазинчиков с неизвестным Шведову брэндом дежурно поинтересовалась, чем ему помочь.
– Брюки, сорочку и хорошо бы... – Шведов хотел сказать: «...галстук», – но, увидев, аляповатые мужские аксессуары, поморщился: – Нет, галстук не надо!
– Я и не предлагаю, – скептически поглядывая на провинциала с закатанными штанами, в ковбойке, с заляпанными ботинками, усмехнулась москвичка.
Шведов, зайдя в примерочную, брезгливо натянул предложенные брюки. Продавец заглянула следом.
– Коротковаты вроде, – глядя на себя в зеркало, засомневался он.
– Можем отогнуть, у нас мастер есть. Полчасика – и готово, – предложила девушка.
– А других нет? – взглянув на свои дорогие часы, спросил Шведов.
– У вас рост нестандартный.