Мужчина высшей пробы
Шрифт:
– А ты слышал от Кати о ее близких отношениях с кем-нибудь? И если да, то как ты к этому относился? – Следователь сверлил глазами мальчика.
– Я хоть и не адвокат, но отлично понимаю, к чему вы клоните, – вступилась Ольга. – Вы хотите подвести Максима к своей версии случившегося, а потом...
– Ольга Алексеевна, девочка училась в вашем классе. Вы должны, как классный руководитель, одинаково относиться ко всем учащимся.
– Почему вы решили, что я отдаю кому-то предпочтение?
– Кто-то, возможно, намеренно хотел ее убить. – Проигнорировав вопрос учительницы, следователь продолжил: – На какой почве? Любой! Это может быть
– Не понимаю, почему Максим должен за это отвечать.
– Поясню. Отчим Максима, всеми уважаемый Артур Шведов, утверждает, что в последнее время Максим оставался у нее ночевать. Многим было известно о поведении Кати и ее связях... Я повторяю свой вопрос.
– Максиму об этом известно не было! А ночевал он у Кати всего один раз. Об этом он поставил в известность и родителей, и учителей. Там ничего такого не было.
– Я вынужден буду просить заменить вас. Вы мешаете мне, – рассердился следователь. – А пока прошу мальчика подписать вот здесь и выйти из кабинета. Мы с вами продолжим разговор.
Когда Максим покинул кабинет, следователь долго молчал, видимо, обдумывая, как продолжить разговор с молодой, но очень упрямой учительницей, которая не помогала, а напротив, путала все карты.
– Хочу вас известить, что у вашей ученицы незадолго до аварии, в которую она попала, был сексуальный контакт. Это установили врачи. А также в крови обнаружена изрядная доля алкоголя. И еще, – он холодно взглянул на Ольгу, – у вашего подопечного, которого вы так рьяно защищаете, на момент совершения преступления нет алиби. Вы в курсе?
– Да. Катя обещала с ним встретиться после пятого урока, он прождал ее, но она не пришла...
– Он специально ее ждал там, где его никто не видел?
– Конечно.
– Хорошо, предположим. Он отрицает, что угнал машину отчима, а также что находился в близких отношениях с пострадавшей. У нас имеются другие сведения.
– У вас есть свидетели того, о чем вы говорите?
– Здесь вопросы задаю я, а вы этим можете заняться у себя в классе. Кстати, советовал бы вам заниматься вопросами морали почаще, беседовать с ребятами, потому что...
– Чем мне заниматься в лицее, я знаю сама, – взорвалась Ольга. – А ваш допрос считаю предвзятым и, как учительница Максима, имею право, в свою очередь, обратиться к вашему руководству...
– Давайте не будем ссориться, – примирительно предложил следователь, – попробуйте встать на мое место. Кого бы вы заподозрили в угоне машины, во-первых, а во-вторых, с кем могла бы еще иметь близкие отношения Катя?
– Вы считаете, это два разных человека?
– Вы же сами сказали, мало ли что я могу считать! Во-первых, у меня есть начальство, которое часто считает за меня, во-вторых, я голословно не могу обвинять. А фактов нет.
– Признание без фактов вам, значит, подойдет?
– Чистосердечное? Подойдет!
– Это же наговор на себя! – с ужасом воскликнула Ольга. – И этого вы добиваетесь от Максима?
– Знаете, уважаемая Ольга Алексеевна, хочу вам сказать откровенно, вы усугубляете положение Максима. Если он не признается сам, что это произошло случайно, ну взял машину отца...
– Шведов ему не отец.
– Шведов – очень уважаемый человек с большими связями. Меня уже вызывало начальство, догадываюсь, что по его просьбе. Просило внимательно разобраться и по возможности спустить на тормозах. Мальчик несовершеннолетний... Я пробую. А вы, Ольга Алексеевна, мне мешаете.
– Я
– Подумаешь, машина! Велика важность, – перебил ее следователь, – с кем не бывает! Охранник гаража подтвердил, что видел его утром возле «феррари».
– Да, действительно, он мне сказал, что утром стоял возле машины. Он ее обожал, понимаете, любил просто возле нее находиться.
– Неудачное совпадение?
– Получается! – огорченно воскликнула Ольга.
– Так вот, я продолжу. – Не поверив ни единому слову, следователь с силой отодвинул от себя папку с бумагами. – Ну, покатались, а там... – следователь развел руками, – дело молодое! Ну, выпили, тоже не велика беда. Врезался в дерево – плохо, но для него не смертельно, поймите вы! Пошли дальше. Сбежал? Так, может, он с перепугу до первого милицейского поста припустил? – Следователь как можно более теплым и вдумчивым взглядом посмотрел на Ольгу и, увидев смятение в ее глазах, пояснил: – Таковой уже имеется. Стоял себе на посту как раз на трассе, а тут пацан к нему испуганный несется. Так, мол, и так, помогите... – Ольга в растерянности молчала. – Если девчонка не выживет, – продолжал нажимать следователь, – ему грозит убийство по неосторожности. Максиму на алкоголь экспертизу не делали. А не делали, значит, не было необходимости, то есть трезвый был. Это суд примет во внимание, это плюс.
– Кстати, а почему ему экспертизу не предложили сделать? Он ведь настаивал.
– Сутки прошли! Поздно! Его ведь долго найти не могли, а когда он объявился, мамаша его дальше стала прятать. Рассмотрим другой вариант. Ваш подопечный от всего отпирается, при этом никакого алиби! Что ему грозит? А грозит ему статья о преднамеренном убийстве. Вот почему на всякий случай я стараюсь выяснить, не было ли у него мотивов его совершить? Приревновал к кому-нибудь. Девица эта – красотка, да и скромным поведением не блещет! Или какие-нибудь еще причины имеются, черт их теперь, молодых, разберет! В наркотиках вроде ни он, ни она замечены не были!
А если преднамеренное, – следователь поднял вверх брови, – то ведь начальство начальством, которое просит меня помягче с пасынком Шведова, только застраховаться и самому не вредно. И вам, Ольга... – следователь вновь открыл папку, чтобы уточнить отчество, которое в пылу откровений запамятовал, – Ольга Алексеевна, советую подумать тоже о себе и о своей карьере. Ведь если какие-нибудь дополнительные факты раскроются, вашей карьере, как говорится, конец! Поэтому мы с вами должны быть заодно. Лицей у вас престижный, директора Заломова знают многие. С журналистами вы, наверное, не раз сталкивались. Ославят и вас, и директора, и ваше заведение. «Кого воспитываете! Девчонки трахаются с кем ни попадя!» Кто к вам детей отдавать будет? У меня у самого дочь растет, я бы не отдал.
Если мы раскопали про похождения Катерины вашей, то пресса... будьте уверены. Им охотнее рассказывают, чем нам, правоохранительным органам. Поэтому авария на дороге – самый безобидный вариант для Максима. Подумайте, еще раз обсудите все и приходите завтра.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
– Ты должен что-то сделать! – Лариса не находила себе места.
– Что? – Шведов взглянул на супругу.
– Я не знаю. Мальчика допрашивают, заставляют признаться в том, чего он не совершал.