Мужчина, женщина, ребенок
Шрифт:
Любовь к Николь? Нет. Кроме ярости, он теперь ничего к ней не испытывает.
Мальчик, которого он никогда в жизни не видел?
Двигаясь как зомби, он вышел на автостоянку. Он был охвачен смятением и страхом. Надо с кем-нибудь поговорить. Но на всем белом свете у него был только один близкий друг, который по-настоящему его понимал.
Его жена, Шейла.
2
К этому времени шоссе почти опустело, и до Лексингтона он добрался слишком быстро. Времени не хватало. Чтобы взять себя в
— Ты почему так поздно являешься домой, Роберт? Девятилетняя Паула постоянно разучивала роль его жены.
— Заседание кафедры, — отвечал Роберт, притворившись. Будто не заметил, что младшая дочь, игнорируя строжайший запрет, опять назвала его по имени.
На кухне Джессика Беквит, в свои двенадцать с половиной лет изображавшая двадцатипятилетнюю, беседовала с матерью. Тема: психи, кретины, зубрилы.
— Говорю тебе, мама, во всей нашей школе нет ни одного порядочного мужчины.
— Что тут происходит? — спросил Роберт, входя в кухню и целуя двух старших женщин. Он твердо решил вести себя естественно.
— Джесси недовольна качествами представителей противоположного пола, вернее, полным отсутствием таковых в ее школе.
— Так может, перевести тебя в другую школу? — шутливо предложил он.
— До чего ж ты все-таки бестолковый, папа. Весь штат Массачусетс — один сплошной ослиный заповедник. Затхлая провинция.
Шейла бросила примирительный взгляд на мужа.
— Так что вы предлагаете, мисс Беквит? — спросил он.
Джесси покраснела. Отец прервал ее на самом интересном месте.
— Мама знает, — отвечала она.
— Европу, — пояснила Шейла. — Твоя дочь мечтает нынешним летом поехать в Европу специальным туром для тинэйджеров.
— Но ведь строго говоря, она еще не тинэйджер, [2] — возразил Роберт.
— Ой, папа, да не будь же таким педантом, — вздохнула Джессика. — Я достаточно взрослая, чтобы ехать.
2
Формально говоря, к тинэйджерам (teenagers) относятся дети от 13 до 19 лет.
— Но и достаточно юная, чтобы еще годик подождать.
— Папа, я категорически отказываюсь провести еще одно лето в лоне нашей буржуазной семьи на скучной Кейп-Коде.
— Тогда иди работать.
— Я бы с удовольствием, но меня по возрасту не возьмут.
— Q.E.D. [3] , мисс Беквит, — удовлетворенно объяснил Роберт.
— Пожалуйста, отстань от меня со своими премудростями. А что, если вдруг разразится атомная война? Ведь я могу погибнуть, так и не увидев Лувра.
3
Quod erat demonstrandum — что и требовалось доказать (лат.).
— Джессика, — возразил Роберт, искренне радуясь, что можно отвлечься от обуревавших его мрачных мыслей. — Из достоверных источников мне недавно стало известно, что еще по крайней мере три года атомной войны не будет. Ergo [4] , тебе хватит времени осмотреть Лувр, прежде чем мы все загнемся.
— Папа, оставь свои дурацкие шуточки.
— Джесси, но ведь ты первая завела этот разговор, — вставила Шейла, испытанный рефери на матчах по боксу между отцом и старшей дочерью.
4
Ergo — следовательно (лат.).
— Да ну вас! С такими людьми, как вы, бесполезно разговаривать. — Тяжко вздохнула Джессика Беквит и, преисполнившись презрения, выплыла из кухни.
Они остались вдвоем. Почему она сегодня такая красивая, — подумал Роберт.
— Она несносна. Нужно законодательно отменить трудный возраст у подростков, — сказала Шейла, направляясь к мужу за ежевечерним поцелуем, которого она дожидалась с самого утра. — Ты почему так поздно являешься домой, Роберт? Опять слушали разглагольствования «уважаемого коллеги»? — спросила она, обнимая Роберта.
— Да. Он был сегодня на редкость невыносим.
За долгие годы супружества они разработали нечто вроде тайного кода. Так например, кафедра Роберта состояла из трех мужчин, двух женщин и «уважаемого коллеги» — Герберта Гаррисона, напыщенного многословного осла, который вечно был со всеми не согласен. Друзья Беквитов тоже проходили под разными кличками: Драная кошка, Обезьян.
Семейная жизнь Беквитов была идеально синхронизирована. И Шейла обладала радаром, безошибочно фиксировавшим тончайшие оттенки эмоций мужа.
— Ты не заболел?
— Нет, а что?
— У тебя какой-то бледный вид.
— Это бледность истинного ученого. Достаточно двух дней на Кейп-Коде, и я стану бронзовым.
— Все равно, обещай мне, что сегодня не будешь работать.
— Ладно, — отозвался Роберт (как будто он сегодня сможет сконцентрироваться на чем-нибудь!). — А у тебя остались какие-нибудь дела для издательства?
— Ничего срочного. Я все еще пытаюсь разобраться в этой писанине о русско-китайских дипломатических отношениях. Должна тебе сказать, что даже для университетского профессора проза Рейнгардта слишком мутная.
— Детка. Если все ваши авторы будут писать как Черчилль, ты останешься без работы. Слушай, давай не будем сегодня ничего делать.
— Чудесно. Что ты задумал? — ее зеленые глаза засияли.
— Хорошо. А пока накрой на стол, ладно?
— Папа, а когда тебе было столько лет, сколько мне, до которого часа тебе позволяли смотреть телевизор? — обольстительно улыбаясь, спросила Паула.
— Когда мне было столько лет, сколько тебе, телевизоров вообще не было.
— Неужели ты такой старый?