Мужчина, женщина, ребенок
Шрифт:
– Да?
– Не хотите ли заехать сегодня вечером к нам в гости? Примерно в половине десятого или около того?
– Это было бы прекрасно. Мне позвонить вам, чтобы уточнить?
– Нет, нет. Просто приезжайте. Боб будет рад с вами познакомиться.
– Отлично. Тогда до встречи. – Он помахал ей и пошел к машине. Какой он славный, подумала Шила. Волновался из-за меня.
Шила и девочки обедали, когда зазвонил телефон.
– Шила?
– Боб – все
– И да, и нет. Мы попали в чудовищную пробку. Мы все еще не доехали до аэропорта, а самолет уже улетел.
– О, – сказала женщина.
– Послушай, есть только один разумный выход. Нам нужно остаться в Лексингтоне, чтобы Жан-Клод мог вылететь завтра. Ты согласна?
Немного поколебавшись, Шила ответила:
– Полагаю, в этом есть смысл.
– Как девочки?
– Немного спокойнее.
– Я хотел бы им сказать что-нибудь. Они будут со мной разговаривать?
– Сомневаюсь.
– Опустите еще сорок центов за следующие три минуты, – раздался гнусавый голос в трубке.
– Послушай, Шила, – поспешно сказал Боб, – я тебе еще позвоню, когда попаду домой.
– Хорошо.
– Я люблю тебя, – быстро сказал мужчина, когда связь уже оборвалась. Он надеялся, что жена его услышала. Боб многократно репетировал этот разговор, прежде чем позвонить.
Повесив трубку, он вышел в обеденный зал кафе «Уэлсли Хауард Джонсон». Жан-Клод сидел в углу, тыкая вилкой в жареных моллюсков (был рыбный день). Боб сел напротив.
– Как насчет того, чтобы остаться здесь еще на день? – спросил он. – Мы могли бы переночевать в нашем доме в Лексингтоне. Как ты думаешь?
– О, да, – ответил мальчик.
23
В кои-то веки девочек не нужно было уговаривать ложиться. Они восприняли отсутствие Боба с видимым спокойствием или, по крайней мере, без бурных эмоциональных реакций.
Но Шила не могла избавиться от чувства возмущения. Даже когда Боб звонил из дома в аэропорт, он, казалось, искал предлога затянуть дело. Может быть, он нарочно пропустил рейс, чтобы провести лишний день со своим сыном.
Женщина была зла, потому что муж оставил ее одну улаживать ситуацию с девочками, считая, как обычно, само собой разумеющимся, что она со всем справится. Боб даже не извинился, что остается на ночь в Лексингтоне. Мы что – для него уже ничего не значим? Где, наконец, его приоритеты?
Гэвин Уилсон приехал ровно в половине десятого. Он выглядел совершенно по-другому. Присмотревшись, Шила поняла, что мужчина был в костюме и галстуке.
– Привет, Шила, – его голос соответствовал официальности костюма.
– Заходите, – пригласила она. – Могу я вам предложить что-нибудь выпить?
– Пожалуйста, виски с водой, если это нетрудно. – Гэвин вошел вслед
– Вы имеете в виду – со льдом?
– Да, пожалуйста. Я совершенно американизировался.
Когда Шила вошла в гостиную, мужчина беспокойно оглянулся по сторонам.
– Боб – он остался в Бостоне, – сказала Шила, насколько могла непринужденно.
– Да? Какие-нибудь проблемы?
– Нет, конечно, нет. Просто задержался в последнюю минуту.
– Вот как?
– Садитесь, пожалуйста, Гэвин. Я принесу напитки.
Это ощущение настигло женщину, когда она открывала холодильник. Внезапно напряженное притворство оказалось выше ее сил. Она закрыла дверцу, прислонилась к ней и заплакала. Тихо, неудержимо.
Это было облегчение. Шила поняла, наконец, насколько ей было необходимо дать себе волю. И как долго она ждала этого момента.
И вдруг женщина ощутила себя в чьих-то объятиях.
Гэвин вошел в кухню так тихо, что она не услышала.
Не отпуская Шилу, он прошептал:
– А теперь, Шила, расскажете вы мне, наконец, в чем дело?
Охваченная противоречивыми эмоциями, женщина была не в силах шевельнуться.
– Я вас совсем не знаю, – сказала она, не оборачиваясь.
– Если это может помочь, – сказал он мягко, – мою благонадежность проверяла ФБР. Это значит, что мне можно доверить самые важные секреты.
Шила тихонько рассмеялась. Он по-прежнему держал ее в объятиях, и она не пыталась высвободиться. Голос мужчины чуть-чуть дрогнул, когда он сказал:
– В любом случае, чего бы это ни стоило, я думаю, что начинаю в вас влюбляться.
Женщина не отвечала.
– Пожалуйста, ответьте мне, Шила. Мне потребовалось немало мужества, чтобы это сказать.
– Глупости, Гэвин, – сказала она. Гэвин все еще не отпускал ее.
– Я знаю, у вас есть все основания мне не верить. Мы с вами только что встретились. И, конечно, я очень неуклюже пытался ухаживать за вами в ресторане. Я был в таком бешенстве потом, что почти два часа бродил по набережной. У меня действительно должен был быть несчастный вид. Даже уличные грабители от меня шарахались.
Этот человек пытается сказать, что он и правда меня любит, думала Шила.
– Я хочу сказать, это было чудовищно с моей стороны не понять, что что-то вас беспокоит.
– Ничего, – возразила женщина. Это не был ответ на его вопрос, а просто констатация ее чувств.
– Послушайте, – продолжал он, – я приехал сюда не просто извиниться, но постараться вас успокоить. Вы себя лучше сейчас чувствуете?
– Да.
– Хорошо. А теперь вернемся в гостиную, и я приготовлю для нас что-то выпить. Может быть, мы сумеем поговорить о том, что вас волнует. Вам тоже виски?