Мужчина, женщина, ребенок
Шрифт:
– «Шератон Командер». Добрый вечер. – У Шилы пересохло в горле. – Могу я поговорить с… Гэвином Уилсоном? – спросила она хриплым голосом.
– Я позвоню к нему в номер…
Шила бросила страдальческий взгляд на Марго, которая кивнула, давая ей понять, что та поступает правильно.
Следующие мгновения казались бесконечными, затем оператор снова вернулся на линию.
– Номер доктора Уилсона не отвечает. Не хотите ли оставить сообщение?
– Нн-нет, спасибо. – Трубка выскользнула из руки Шилы.
Слава богу.
19
Жан-Клод сидел на своем обычном месте на пляже. Сегодня он изучал «Введение в географию». Мальчик занимался с самого утра, встав раньше всех. В отсутствие Шилы он сварил кофе и выпил чашку, предоставив остальное Бобу.
Некоторое время спустя на пляже появилась Джессика с «Анной Карениной» в бумажном переплете (с картинкой из телевизионного сериала на обложке) и направилась к дюнам. Как подставки для книг, они ограждали двести ярдов песка и морских выбросов.
Солнце уже приближалось к зениту, когда на книгу Джессики упала тень.
– Что делаешь, Джесс?
Она подняла взгляд. Это был Дэви Акерман.
– Читаю, – отвечала девочка. – И я была бы признательна, если бы ты не загораживал мне свет.
– У меня есть кое-что рассказать тебе, Джесс, – сказал он.
– Вряд ли это может быть что-то, что я захочу услышать. Проваливай.
– А что, если я открою тебе секрет? Я понравлюсь тебе больше, если он стоящий?
– Это должен быть очень важный секрет.
– Такой, что ты поразишься.
– О, неужели?
– Да.
Джесси закрыла «Анну Каренину» и смотрела на Дэви с обычным презрением.
– Ну, так какой же секрет? – спросила она.
– Пойдем со мной в пещеру.
– Зачем?
– Потому что это можно рассказать только с глазу на глаз. Там, где нас никто не услышит. Меня могу убить, если кто-нибудь узнает.
При мысли о том, что человек рискует жизнью, чтобы сообщить ей что-то, у Джесси пробудился интерес. Она встала.
– Ладно, – сказала девочка, отряхивая с шортов песок. – Только пусть уж твой секрет действительно этого стоит.
Джесс и Дэви обошли дюну и остановились там, где их никто не мог увидеть, кроме низко летающих чаек.
– Ну? – нетерпеливо спросила Джессика.
– Так вот, слушай, – произнес Дэви, сделав глубокий вдох, чтобы собраться с духом. – Вчера вечером я слышал разговор моих родителей.
– Ну и что?
– Они вроде как громко шептались. О твоих родителях…
Джесси слегка встревожилась. Она последнее время замечала легкое охлаждение между Бобом и Шилой, но не придала этому особого значения. Ничего в этом такого нет, сказала девочка себе. Они счастливы.
– Что они говорили о моих родителях? – спросила она, бессознательно покусывая ноготь.
– На самом деле, они говорили об этом французском мальчишке.
– Что?
– Он сын твоего отца.
– О чем ты говоришь? – настоятельно спросила Джессика, испуганная тем, как она могла это понять.
– Он – сын твоего отца. Твой отец – его отец, – выпалил Дэви. – Поняла?
– Ты мерзкий лжец.
– Нет, клянусь тебе. Жан-Клод его сын. Я слышал, что говорили родители. Они просто ошалели.
– Дэви – ты грязный подонок! – закричала Джесси. Слезы подступили к ее глазам.
– Остынь, Джесс, – взмолился Дэви. Ее неожиданная вспышка расстроила его. Он надеялся на что-то больше похожее на благодарность. Джессика бросилась бежать.
– Вернись! – закричал он.
Но девочка уже неслась по пляжу.
– Какой он, мама? – спросила Пола, когда Шила выкладывала из портфеля на стол три книги Гэвина Уилсона.
– Симпатичный, – отвечала женщина. – Я ожидала, что он высокомерный, но нет, он не такой.
Шила заботливо положила книги передней стороной кверху, чтобы фотография Гэвина не напоминала ей о том, что чуть было не случилось вчера.
– А что у вас было вчера на обед? – спросила мать, надеясь, что дочь не заметит резкой перемены темы.
– Было весело.
– А еще что?
– Папа взял нас в пиццерию. Это было весело. – Заметив допущенную ею бестактность, она прибавила: – Конечно, было бы лучше, если бы ты была с нами, мама.
– Спасибо, – улыбнулась Шила и поцеловала ее в лоб. В эту минуту хлопнула парадная дверь.
– Где ты, мама? – закричала Джессика.
– Здесь, Джесс, я только что вернулась.
Джессика вошла с вспотевшим и покрасневшим лицом.
– В чем дело, детка? – спросила Шила.
– Это правда? – дрожащим голосом спросила Джесси.
– Что?
– Это правда, про папу?
– Я… я не знаю, Джесси. – По крайней мере, я надеюсь, что не знаю, подумала она.
– Значит, это правда. Я вижу по твоему лицу.
– О чем это вы? – осведомилась Пола, желавшая участвовать в семейной сцене.
Джесси повернулась к Поле.
– Дэви сказал мне, что Жан-Клод – папин сын.
– Что? Ты с ума сошла?
Пола широко раскрыла глаза. Она не могла до конца понять услышанное, но смутно сознавала, что это было нечто ужасное.