Мужчины Мадлен
Шрифт:
И она решительно направилась к череде разнообразнейших автомобилей, откуда выглядывали радушно-алчные лица бомбил.
«Выберу самую шикарную тачку, – решила Алёна. – Чтоб уж было за что платить. Ух, прокачусь!»
– Алёна! – вдруг раздался голос за спиной. – Здравствуйте! Как я рад вас видеть!
Наша героиня обернулась – и увидела перед собой крепкого широкоплечего молодого человека с симпатичной (что называется, открытой) физиономией, со светлыми глазами и светлыми волосами. Был он живенько и недешево прикинут, белозубо улыбался, выглядел симпатичным весельчаком-здоровяком, ну а если успел нажить небольшой пивной животик, так и что, тот его практически не портил… ну разве что самую малость, потому что весь он излучал несокрушимое мужское обаяние и уверенность
– Шура! – воскликнула наша героиня. – И я вас рада видеть. Как поживаете, как ваш бизнес? Все ремонтируете? А свадьбу сыграли уже?
Приятнейшего парня звали Александр Кор'oтков – он при знакомстве с Алёной уточнил, на которое именно «о» следует ставить ударение в его фамилии. На самом деле знакомство их было довольно шапочное – и в то же время очень близкое. Да, вот такой парадокс. Каждый, кто хоть раз делал в квартире ремонт с привлечением наемной рабочей силы, прекрасно знает, сколь близкими, можно сказать, необходимыми и уж точно дорогими становятся нам мастера маляры-штукатуры и с каким облегчением мы эти производственно-дружески-финансовые связи обрываем, когда приходит время – долгожданное время! – окончания работ. Шура Кор'oтков был директором фирмы, которая проводила небольшой ремонт в квартире Алёны. Именно потому, что он был небольшой, обе стороны не успели возненавидеть друг друга и расстались в очень недурных отношениях.
– Ремонтируем, а куда деваться? – улыбнулся Коротков. – Профессия у нас такая. А свадьба у меня через неделю. В следующую субботу. Жду не дождусь! А вы здесь каким образом?
Алёна рассказала о бомбе.
– Не было счастья, да несчастье помогло, – кивнул Коротков. – Вы домой? Садитесь, подвезу. Мне примерно в ваш район нужно.
И, не дожидаясь ответа, потащил Алёнин чемодан к багажнику своей черной «Мазды».
– А вы в аэропорту как очутились? – спросила Алёна, усаживаясь в знакомую машину (не раз с Шурой Коротковым ездили на ней во время ремонта по хозяйственным магазинам). – Провожали кого-то?
– Да, приятеля, – рассеянно ответил Шура, выруливая со стоянки. – Он в Турцию намылился… Черт!
Его грубо подрезала другая «Мазда» – вызывающего и довольно дурацкого ярко-синего цвета.
– Урод! – крикнул Коротков, приоткрыв окно. – Лучше б ты ума себе прикупил на те деньги, которые на тачку потратил!
Алёна засмеялась.
– Пристегнитесь, – посоветовал Коротков, поднимая стекло. – Немного полетим с ветерком, пока пробки не начались.
Писательница послушалась.
– Значит, вы были во Франции? – заговорил Шура спустя некоторое время, когда выехали с территории аэропорта. – Страна моей мечты! Как съездили, расскажите.
Алёна пустилась в никогда не надоедающую ей болтовню о Муляне, о Париже, о семействе Марины, о ее девчонках, о милонгах, которые ей удалось посетить в Париже (милонга, сеньоры, если кто еще не знает, это такая вечеринка, где танцуют только аргентинское танго… наша героиня его обожала, бредила им, была истинной тангоманкой и не стеснялась ввернуть модное словцо «аддикция», когда рассуждала о том влиянии, которое на нее оказывало аргентинское танго), а также о чудесной картине, которую купила на маленьком пюсе на авеню Трюдан… Воодушевившись, она решила непременно показать картину Шуре, повернулась к заднему сиденью, куда заботливо поставила знаменитый черный пакет, и вдруг заметила в окне нечто, ее весьма озадачившее.
– Хм, – пробормотала она, – а ведь та синяя «Мазда» едет за нами.
– Знаю, – досадливо кивнул Коротков. – Практически сразу к нам пристроилась, как только мы на трассу выехали.
– Ну, может, просто так едет, своим путем, – предположила Алёна. – Тут же другой дороги нет.
– Может быть, и просто так, – пробормотал Коротков. – А может, и не просто. Сейчас проверим.
И он вдруг резко свернул в глубину недавно построенных желто-серых непривлекательных домов-«свечек».
Алёну мотнуло в одну сторону, в другую, она извернулась под ремнем и кое-как успела придержать свое драгоценное приобретение. Показалось или полотно как-то закачалось в рамке? Неужели картина ударилась обо что-то? Но обо что она могла удариться в комфортабельном, мягком салоне «Мазды»?
Невзначай писательница бросила взгляд в окно – синяя машина так и висела на хвосте.
– Слушайте, – а ведь точно за нами тащится! – изумленно воскликнула она, немедленно забыв о картине. – Что это значит, не пойму!
В ее голосе, видимо, прозвучала паника, потому что Коротков немедленно сбросил скорость и вывернул из закоулков микрорайончика на трассу.
Можно не уточнять, что синяя «Мазда» выехала следом и снова пристроилась сзади.
– Не волнуйтесь, – сказал Шура, – я понял, там Лева Парамонов. Бывший парень моей Киски. То есть он за ней чисто конкретно ухажорил, а я, можно сказать, ему дорогу перешел. И он простить не может. Особенно сейчас на уши встал, когда до свадьбы всего ничего. Конечно, он богатый, гад. Отец его инструктором обкома в советское время был и, понятное дело, когда там делили фабрики-заводы-газеты-пароходы, оторвал и себе жирный кусок, и сыночку тоже немало отрезал. Но Киске Лева ни задаром, ни за деньги не нужен, ей нужен только я.
– Это замечательно! – откликнулась Алёна с чувством. – Честное слово, просто классно!
– Конечно, классно, – кивнул Коротков. – Главное, она все про меня знает, а не побоялась за меня пойти. Любит меня!
– А почему должна была побояться за вас пойти? – удивилась Алёна. – Вы что, маньяк какой-нибудь, что ли?
И она хихикнула. Однако Шура Коротков не хихикнул в ответ.
– Ну, маньяк не маньяк, а есть в моем прошлом, так сказать, зацепочки… темные, как говорится, пятна имеются. Я ведь сидел. Да-да! – Он покосился на Алёну и невесело улыбнулся. – Ремонтом-то я не сразу стал заниматься, сначала лес покупал в Вятской губернии и отгружал в Москву. Хорошие деньги делал. И вот один раз получил хороший заказ, что характерно, с предоплатой. Я к своим поставщикам, и те говорят: леса мало, все уйдет другому покупателю, потому что его заявка раньше пришла, а тебе отгрузим через месяц. Только у моего заказчика что-то там горело, ему срочно нужен был лес, просто вынь да положь. Он меня пинает, я, соответственно, пинаю поставщиков. Они говорят: давай предоплату, тогда отгрузим тебе. Ну, а у меня-то деньги заказчика есть! Я быстро перевожу их дровосекам, те обещают отгрузить вагоны буквально завтра и…
– И не отгрузили? – взволнованно прервала его Алёна.
– Нетрудно догадаться, верно? – вздохнул Шура. – Не отгрузили. Более того, прошел слух о том, что фирма ликвиднулась. Они были всего-навсего посредниками, а позиционировали себя, будто работают от самого леспромхоза. Все деньги директор заграбастал и скрылся с ними. И мои деньги плакали. В смысле не мои, а тех людей, которые мне их перегнали. Ну, я начал того директора искать…
– Сами? – всплеснула руками Алёна. – А милиция и все такое?
– Да вы что! – прыснул Шура. – Все же на честных словах держалось. В договоре одно, на деле другое. Я тогда был совершенный пацан, а уже полез во взрослый бизнес – вот и получил по мордасам. Короче, того мужика я нашел, он в Екатеринбурге у бывшей жены скрывался. Подловил я его на лестничной клетке, стал деньги назад просить, требовать, потом… потом начал его щупать кулачищами. Хорошо пощупал, так что он на больничную койку попал, а я – на зону.
– То есть денег так и не вернули?
– Нет, конечно, – пожал плечами Шура. – Зачем возвращать? Нет, ну что такое в наше время данное слово, расписки какие-то, возврат долгов, понятие порядочности, честное имя, в конце концов? Да пустое же место! Однако потом, когда я уже сидел, на мужика наехал парень, который мне платил, то есть деньги которого я перевел дровосекам. И тот, мелкий пакостник, напел ему, будто весь долг мне отдал. Ну, типа я их у него, избитого, отнял. И этот поверил, представляете? Так когда я вышел – меня досрочно освободили, я ж мигом ударником заделался, тогда и решил, что в будущем стану заниматься ремонтом квартир, у меня это отлично получалось, да еще амнистия была, – тот бывший заказчик послал ко мне вышибал. Я пытался доказать, что не виноват, что меня оклеветали, – не поверили. Ну, я обиделся, и…