Мужей много не бывает
Шрифт:
Холодную закуску мы пробовали в ресторане под названием «Дельмонико-стейкхаус», знаменитом, согласно путеводителю, своим салатом из скальных креветок с пармезаном, который подается с жареным картофелем, нарезанным тонкими ломтиками и приправленным трюфельным маслом. Выглядело это все просто великолепно — я смогла съесть немного. Затем мы двинулись в «Нобу», располагающийся в «Хард-Рок-отеле», — есть суши. У них можно было заказать мою любимую угольную рыбу, маринованную в белом мисо, но мне, к сожалению, не хотелось есть. Да и вообще оказалось, что зря мы выбрали японский ресторан — выяснилось, что нелюбовь Стиви к устрицам распространяется и на все блюда из рыбы, кроме трески в кляре. Забавно, что за восемь лет его вкусы практически не изменились. Я, например, люблю суши. А Лаура
Мы завершили наш гастрономический тур в «Эм-Джи-Эм Гранд-отеле» — шелковистым слоеным пудингом, — но даже он меня не соблазнил. Фил и Лаура, которые с завидным постоянством пили весь вечер, разделили мою порцию между собой. В «Эм-Джи-Эм Гранд-отеле» есть на что посмотреть — от живых львов в фойе до танцовщиц на сцене (часто даже более свирепых, чем вышеуказанные львы), — но в час ночи мы решаем, что пора сворачивать бивак и возвращаться в отель. Причины для этого решения у всех нас разные.
У Стиви завтра вечером генеральная репетиция со зрителями, и им овладело раскаяние по поводу того, что он не проявил такую же сознательность, как итальянский конкурсант. Фил хотел вернуться в номер потому, что слегка перебрал, устал и надеялся, что сегодня ему снова повезет. Он же не знает, почему я занялась с ним любовью вчера вечером, и неожиданность нашего соития, нарушившего применявшиеся последние несколько недель вероятностные схемы нашей половой жизни, заставляет его допускать возможность, что сегодня все повторится. Он определенно человек, для которого стакан наполовину полон.
Мысли Лауры, очевидно, текли похожими маршрутами. Она не спускала со Стиви влюбленного взгляда. Не знаю, что мне более тягостно: думать о сексе с Филом или думать о сексе Лауры со Стиви. Оба эти акта по идее следуют естественному порядку вещей и вообще не должны меня беспокоить. Но я ничего не могу с собой поделать. Стыдно признаться, но мысль о том, как Стиви имеет своих поклонниц, причиняет мне легкую боль, а мысль о том, как Стиви имеет Лауру, расплющивает меня, будто паровым катком.
Секс для меня становится все более трудной и неприятной темой, без всякого преувеличения. С Филом он у меня почти отсутствует, я снова и снова ловлю себя на мысли, что думаю о Стиви, — а поймав, ощущаю себя несчастной коровой, нарушающей супружескую верность. Это не прибавляет мне хорошего настроения. И ясно, что со Стиви секса у меня тоже нет, потому что… почему? Потому что он с Лаурой, потому что я с Филом или потому что просто еще не представилась возможность? Когда я прихожу к выводу, что последнее является настоящей причиной, я начинаю себя ненавидеть.
Для меня секс всегда был неразрывно связан с любовью: любовь — рука, секс — перчатка. Естественно, в свое время у было два-три не сдобренных любовью перепиха, но их можно приписать моему вселенскому оптимизму, упорно не замечавшему очевидных фактов. У меня такое правило: я не ложусь в постель с мужчиной, в которого не влюблена, — ну, или в отношении которого не чувствую приближающееся чувство любви, или, по крайней мере, не надеюсь, что оно заявит о себе прежде, чем мы завершим ужин. Очень важно придерживаться подобного принципа, если работаешь официанткой в барах и закусочных, потому что в ином случае появляется соблазн приводить домой какого-нибудь красавчика каждый раз, когда тебе одиноко. Я никогда не занималась сексом просто потому, что мне хотелось им заняться. Для меня это не похоже на голод, жажду или усталость — это не естественная потребность, нуждающаяся в периодическом удовлетворении.
Значит, скорее всего я опять влюбляюсь в Стиви. Разве есть другое объяснение? Кроме него и секса, я ни о чем другом и не думаю. Кроме секса с ним. Как это было и как это может быть. Вчера ночью у меня был удивительный и довольно непристойный сон о том, как мы делаем это опершись на стену. В начале сна это была стена нашего школьного спортзала. Секс
Я всегда серьезно относилась ко всему, что связано с подсознанием.
Весь вечер я старалась не думать о сексе со Стиви. Так как он был одет в костюм Элвиса, вы могли бы подумать, что мне это далось легко. Ничего подобного.
Когда мы вернулись в отель, я сказала Филу, что еще не устала и хотела бы размять ноги, прежде чем подняться в номер. Кажется, он расстроился, но тем не менее согласился.
После людных, шумных, горящих сумасшедшими огнями казино и ресторанов Стрипа уединенный сад отеля кажется настоящим островком спокойствия. Я некоторое время брожу среди кустарника, подстриженного в форме различных геометрических фигур, рассеянно любуясь стеблями черного бамбука и вымощенными сланцем тропинками, но скоро вижу перед собой очередной бар — на этот раз под открытым небом. В Лас-Вегасе нет такого места, где нельзя было бы заработать денег, погрузиться в дурман, насытить любопытство или развеять скуку. Единственное, чего я хочу, — это успокоиться и оказаться подальше от всей этой сверкающей и никчемной мишуры, поэтому непонятно, почему я вдруг взбираюсь на один из высоких табуретов перед барной стойкой.
Сила воли у меня на исходе, и я прошу бармена налить мне бренди. Вообще-то я не пью бренди, но почему-то мне кажется, что именно его следует предпочесть другим напиткам, когда поздно ночью гуляешь по саду лас-вегасского отеля. Бармен наливает щедрую порцию. Похоже, щедрые порции — отличительная черта Вегаса.
— Тяжелый был вечер? — спрашиваю я его.
— Не такой уж и тяжелый, всего три свадьбы.
— Три? — удивленно переспрашиваю я. — Мне кажется, это немало.
— По выходным у нас иногда бывает и пять, и шесть. В середине недели тут потише. А сегодня вечером было вообще хорошо. Одна пара была очень трогательной — было видно, что жених с невестой хорошо знают друг друга. — Бармен улыбается и пожимает плечами.
— Понятно, — говорю я, хотя мне, правду сказать, не очень понятно, почему единственным критерием трогательной свадьбы является то, что жених с невестой хорошо знают друг друга. Но в конце концов, разве я могу судить? Я и сама в этих вопросах не образец для подражания.
— Поверьте, мэм, такое нечасто можно увидеть, — говорит бармен заговорщицким тоном. — В Вегасе находится около пятидесяти церквей, и большинство из них открыты каждый день с восьми утра до полуночи, а по официальным праздникам — круглые сутки. Для слабых и бездумных людей — а их немало среди нас — это слишком большой соблазн. Вы знаете, что в Вегасе ежедневно вступают в брак в среднем триста семьдесят семь пар? В Валентинов день на улице не протолкнуться — столько на тротуарах женщин в белых свадебных платьях.
Большинство пар, играющих свадьбу с бухты-барахты, не имеют серьезных намерений относительно друг друга и ни в грош не ставят святость брака. При одной здешней церкви находится гостиница, где спинки кроватей оформлены в виде могильных камней, а ванны выполнены в форме гробов. Разве это не говорит нам о том, какого сорта люди женятся в Лас-Вегасе?
— Вообще-то это здорово, если ты гот, — замечаю я. У меня вдруг появляется желание защитить всех готов на свете, которые всем сердцем любят друг друга, но не желают соединять свои жизни в обычной церкви. Странная реакция, потому что до настоящего момента я считала, что готы — публика слегка чокнутая и что им не помешало бы обращать больше внимания на личную гигиену.